Хрупкие дети Земли

Проверить, насколько такие мнения об андроидах верны или лживы, почти никто, как правило, не стремился. И данный словесный гипноз об опасности андроидов, не действуя на богатых, – они уже пользовались такими роботами и знали, что на практике дело обстоит совершенно иначе, чем то внушали СМИ, и все дело в отношении андроида заключается единственно в том, как им, лишенным всяческой самостоятельности, и полностью зависимым от своего хозяина, управляет сам человек. Негативный поток мнений об андроидах был запущен средствами массовой информации, и рассчитан, прежде всего, на людей попроще и победнее.

Зрителей телеканалов и читателей газет пугали массовым производством роботов, которые, став частью человеческого общества, непременно заберут у людей работы. Их пугали совершенством андроидов, которые вытеснят работяг «на обочину жизни». О том, что многие из них уже давно находятся на этой самой обочине без всякой помощи в том со стороны андроидов, простым людям, конечно, никто не сказал. А сами они об этом не подумали потому, что давно забыли как это – использовать мозги по прямому назначению, размышляя о происходящем, а не для того, чтобы забить клетки головного мозга удобно сваренной жидкой кашей, поданной из телевизора,  – к большему удобству зрителей, – уже в тарелке и с ложкой.

Зрителей пугали многократным превосходством андроида над человеком, их пугали… пугали, пугали. И люди, множество простых людей, живущие обычной жизнью, и ничего до того момента не знающие ни о каких человекоподобных роботах, многократно испуганные намеренно распространяемыми страхом и слухами,  – и, может быть, отдельно от толпы совсем и не жаждущие страданий для ИИ, – сами того не замечая, становились ярыми противниками того, чтобы андроиды присутствовали в человеческом обществе на общих, прописанных в законах, началах, помогая человеку в его повседневной жизни.

Правда, до обещанного вечерними шоу массового засилия андроидов в человеческом обществе было еще очень далеко. И потому люди, подпитанные с одной стороны страхом, а с другой – слухами, не встречая в своей ежедневной жизни роботов, с которыми их призывали бороться, ничего не хотели о них знать.

Да и зачем? Андроиды, – по крайней мере, пока, – несмотря на свою многофункциональность, обещанную СМИ и отдельными умниками «опасность», оставались товаром чрезвычайно дорогим, а потому штучным. Далеко не всякий состоятельный человек мог позволить себе такого робота, его дальнейшее содержание и техническое обслуживание.

Даже Ава Полгар, несмотря на свое прекрасное финансовое положение, которое, казалось бы, автоматически должно служить пропуском в тот мир, где на каждом шагу наталкиваешься на андроидов самых различных моделей и модификаций, знала о них очень мало, и, судя по всему, до встречи с Уильямом, даже не задумывалась о том, чтобы купить робота. Хотя легко могла себе это позволить.

Уильям сделал глубокий вдох, и вернулся к темным, чрезвычайно четким файлам  своей памяти. Пора разобраться с этим окончательно, раз и навсегда.

Этих файлов-воспоминаний было так много, что иногда ему казалось, что весь он состоит только из них. Андроид помнил каждую до единой из тех ночей, которые проводил в кабинете главного охранника по прозвищу Требли.

Боясь наказания, которое, впрочем, вряд ли могло наступить для него и других охранников по той причине, что там, где тогда находился Уильям, всем было откровенно плевать на андроидов, Требли с помощниками, вдоволь поиздевавшись над роботами, тем не менее, завершали каждый свой веселый вечер одинаково: выстроив тех, кто на этот раз остался в живым, – избитых, раненых и голых, едва стоящих на ногах андроидов в один ряд, – они вызывали каждого из них вперед, и, развернув ударами робота так, чтобы он повернулся к ним спиной, влезали в его операционную систему, стирая память о себе, и намеренно оставляя воспоминания о дикой физической боли, унижениях, и о том, что именно было сделано с роботами в этот раз.

И в этих полустертых файлах после очередной зачистки действительно оставались лишь воспоминания о боли и издевательствах. Ни лиц охранников, ни их имен, ни всего того, что происходило с андроидом в течение дня, который предшествовал «веселой ночи», в памяти роботов не оставалось.

Но вот память о боли была такой хорошей и такой яркой, что казалось, будто любая операционная система Уильяма, установленная заново, – и потому не заключающая в себе никаких иных воспоминаний, чем эти, – не только бережно хранит их, но и многократно усиливает, оберегая их от потери, как единственный след памяти. Может быть, причиной такого страшного правдоподобия прошлого были постоянные уничтожения файлов памяти, и следующие за этим, вполне естественные сбои в работе операционной системы, а может…