Хрупкие создания

Джиджи кивает в знак согласия и хромает вперед. Ее нога обернута мягкими эластичными бинтами, поверх – небольшой сапожок. К нам в комнату постоянно заглядывают люди, чтобы проверить, как она. Странно, но даже Анри оставляет ей открытки и записки: Джиджи выкидывает их, но я вылавливаю из мусора и читаю. В них сплошь беспокойство и симпатия, а еще – просьба о разговоре. Наедине. И предупреждение: будь осторожна!

И ей в самом деле стоит быть осторожнее. Но меня это не касается. Я сегодня встречаюсь с Джейхи – наконец-то, после стольких недель молчания. Я ей в няньки не нанималась. Да и Джиджи не пять лет.

– Я в порядке, – повторяет она, но я слышу, что ей страшно.

– А должна беспокоиться. – Алек качает головой. – Я вот беспокоюсь. Так что смотри, Джун.

– У меня могут быть свои планы.

Надеюсь, по моему лицу не видно, насколько я раздражена. Получается наверняка плохо. Нажимаю на кнопку лифта, чтобы в тысячный раз показать: все, разговор окончен. Хочу поскорее подняться в свою комнату.

Наши встречи с Джейхи – все еще секрет. Не знаю даже, я так решила или он. Но еще слишком рано. Впрочем, может, он передумает, как только увидит меня снова. Идеальная месть. Дождаться не могу, когда он поймет, что я нравлюсь ему больше Сей Джин.

В этом я уверена. Сей Джин не знает, но это мне он звонит в полночь по скайпу. На прошлой неделе я даже заснула в Свете, когда мы разговаривали об искусстве и танцах, о ресторанах, которые отец Джейхи хочет ему вверить, о призраке моего отца и о том, каково это – принимать решения за самих себя. И тогда я поняла, что моя месть превратилась в нечто большее. Я скучаю по Джейхи – по его запаху, его коже, его сонному взгляду, который на мне задерживается. Мы уже несколько недель не виделись. Надеюсь, сегодня он придет.

Снова вызываю лифт.

– Знаешь, – Алек делает паузу и ступает на лестницу, – почему тебе не дают важные роли? Потому что не доверяют тебе. Ты очень хороша. Я слышал, как учителя это обсуждали. Дело в отношении. У тебя нет друзей. Да и ведешь ты себя со всеми… отстраненно.

Его слова – словно удар под дых. Они эфемерным эхом разливаются по коридору. Если бы Бетт сказала мне нечто подобное, я бы подумала, что она играет со мной. Хочет запугать. Но это Алек. Он не такой. И его слова прожигают во мне дыру.

– Я… – Я не нахожу слов.

Мне хочется сказать, что у меня были друзья. Я была частью чего-то. Была важна.

– Она дружит со мной! – вклинивается Джиджи, и я хочу втереть эти слова обратно в ее лицо. Она слишком оптимистична.

Алек улыбается – не нам обеим, а только ей.

– Спасибо за помощь! – продолжает Джиджи, когда я никак не реагирую. – Я в порядке. Я стараюсь… ну… чтобы случившееся не сильно на мне отразилось.

Я ей не верю. Она слишком спокойна, хотя до того взрывалась из-за пустяков. Наверное, стоило что-то сказать про нашу дружбу. Не хочу, чтобы кто-то подумал, словно это я сыграла над ней злую шутку. Я ведь ее дублерша и ее соседка. Я хочу получить ее роль и иногда злорадствую, когда смотрю, как она скачет в своем гипсе, но частенько она мне даже нравится. Чуть-чуть.

– Если что-то случится, не молчи. – Алек целует ее в лоб, а потом поворачивается ко мне. – И Джун, докажи, что я не прав, хорошо?

Интересно, это угроза? Отец Алека все-таки глава комитета, один из самых влиятельных людей в нашей школе. Так что за его словами может крыться нечто большее.

– Что вообще с лифтами? – кричит Алек.

– Не работают, – отвечает охранник. – Придется по лестнице.

– Вы шутите?

– У меня нет на это времени. Можете подождать часок-другой, а можете подняться по лестнице.

Алек берет Джиджи на руки – несмотря на ее громкие протесты – и направляется к ступеням. Часть меня жаждет того же, что есть у них, а другая часть отчаянно хочет, чтобы эта жажда сдохла. Встречи с Джейхи изменили меня. Может, это всего лишь физическое влечение, и пусть все началось как месть Сей Джин, но мне кажется, что я могу ему доверять. Иногда я хочу показать ему коробку, в которой хранятся тайны моего происхождения, но потом передумываю. Эти тайны я пока никому не могу доверить.

Медленно поднимаюсь по ступеням. Хочу дать Алеку достаточно времени для того, чтобы добраться до одиннадцатого этажа, закинуть Джиджи на кровать и убраться из нашей комнаты. Жду на верхней ступени, тяжело дыша, надеясь, что смех Джиджи скоро стихнет и Алек улизнет оттуда.

– Наслаждаешься делом рук своих? – раздается позади. – Ты не заслуживаешь танцевать вместе с нами. И вообще быть в этой школе. Я знаю, что ты сделала.

Оборачиваюсь – на меня смотрит Сей Джин. Кулаки сжаты, зубы тоже.

Отворачиваюсь снова. Она сбегает по лестнице и хватает меня за плечо холодной рукой, чтобы я посмотрела ей в лицо. В спину упирается поручень.

– Отвали. Чего прицепилась? – Стараюсь вывернуться и пройти мимо.

– Я знаю, что это ты подложила Джиджи зеркало, – выплевывает она.

Я бледнею.

– Сегодня что, первое апреля?