Хрупкие вещи. Истории и чудеса

«Тут хотят, чтобы ты написал рассказ, – сказал мой агент несколько лет назад. – Для веб-сайта одного фильма, который еще не вышел. Называется “Матрица”. Сценарий тебе перешлют». Я с интересом прочел сценарий и написал рассказ, который вывесили на сайте за неделю до премьеры. Там он до сих пор и висит.

Страницы из дневника, найденного в обувной коробке, забытой в «Грейхаунде» где-то между Талсой, штат Оклахома, и Луисвиллом, штат Кентукки

Этот рассказ я написал моей давней подруге Тори Эмос для книги к ее гастрольному туру с альбомом «Прогулки со Скарлет»[9], и очень радовался, когда его отобрали для антологии «Лучшее за год». Рассказ вдохновлен альбомом крайне приблизительно. Я хотел написать о путешествиях, самоидентификации и Америке, маленькое дополнение к «Американским богам», где всё, в том числе развязка, маячит поблизости, но недосягаемо.

Как общаться с девушками на вечеринках

Написание рассказа меня завораживает не меньше, чем результат. Например, эта история началась с двух разных (и неудачных) попыток написать краткий отчет о туристической поездке на Землю для антологии «Звездный разлом», составленной австралийским редактором и критиком Джонатаном Стрэхеном. (Рассказ не вошел в его сборник. Сейчас публикуется впервые. Надеюсь, я напишу для Джонатана что-нибудь другое.) Первый замысел не удался: у меня была пара фрагментов, и они никак не складывались. Я был обречен и уже принялся слать Джонатану электронные письма: мол, рассказа не будет – во всяком случае, от меня. Он ответил, что как раз получил замечательный рассказ от писательницы, которой я восхищался, и она его сделала за двадцать четыре часа.

Уязвленный, я взял чистый блокнот и ручку, засел в беседке в глубине сада и написал этот рассказ за полдня. А спустя пару недель прочел его вслух на бенефисе в легендарном «КБГБ»[10]. Лучше места и времени для первого публичного чтения истории про панк и 1977 год и не придумаешь – я очень доволен.

День, когда приземлились летающие тарелки

Написано в нью-йоркской гостинице в ту неделю, когда я начитывал аудиоверсию моей «Звездной пыли», пока ждал машину, которая отвезет меня на студию. Писал редактору и поэту Рейн Грейвз для ее сайта www.spiderwords.com. Я очень радовался, когда прочел ее перед аудиторией и понял, что мне все удалось.

Жар-птица

Моя старшая дочка Холли сказала мне прямо, какой подарок ей хочется на восемнадцатилетие. «Я хочу такое, папа, чего мне больше никто не подарит. Напиши мне рассказ. – Она хорошо меня знает и поэтому добавила: – Я знаю, ты вечно опаздываешь, и не хочу тебя напрягать, так что если напишешь к моему следующему дню рождения, будет нормально».

В городе Талса, штат Оклахома, жил писатель (он умер в 2002 году), который некоторое время – в конце 1960-х и начале 1970-х годов – был лучшим в мире сочинителем рассказов. Звали его Р.А. Лафферти, и рассказы его были ни на что не похожи, странны и неподражаемы – по первой же строке ясно, что это его рассказ. В юности я написал ему письмо, и он мне ответил.

«Жар-птица» – это попытка написать рассказ Лафферти, и она меня кое-чему научила: в основном тому, что все не так просто, как кажется. Холли получила подарок только на девятнадцать с половиной лет, когда я застрял на середине «Детей Ананси» и понял, что если не закончу хоть что-нибудь – что угодно, – я, наверное, сойду с ума. С разрешения дочки рассказ опубликовали в сборнике с очень длинным названием, которое обычно сокращают до «Шумные отморозки, недружелюбные дебилы и еще кое-какие не столь пугающие штуки…», в рамках программы «Нью-Йорк, 826».

Даже если у вас уже есть вот эта моя книга, вы, возможно, захотите приобрести сборник с очень длинным названием, потому что в нем есть рассказ Клемента Фрейда «Гримбл».

Сотворение Аладдина

Меня озадачивает («озадачивает» в данном случае выступает синонимом крайней степени раздражения) чтение умных академических книг и статей о фольклоре и народных сказках, в которых говорится, что эти сказки никто не писал и ошибочно даже пытаться искать автора: такое создается впечатление, будто сказки не сочиняют, а собирают, находят или в лучшем случае перерабатывают. И я думаю: «Да, но они же откуда-то взялись, родились же в чьей-то голове». Потому что истории рождаются в головах – они не артефакты и не природные явления.

В одной умной книге написано, что все волшебные сказки, в которых герой засыпает, родились из снов, пересказанных людьми с примитивным мышлением, неспособными различать сон и явь, из чего и получились наши сказки, – по-моему, теория сплошь дырявая, потому что в историях, дошедших до наших дней и не раз пересказанных, логика повествования, а не логика сна.

Истории сочиняются людьми, которые их сочиняют. Если история хороша, ее пересказывают. В этом-то и волшебство.