Хрупкое сердце

Я беру ее и встаю. Повесив на спинку стула, надеваю тапочки и халат. Запахнув последний на груди, подвязываюсь поясом и выхожу в коридор, где замечаю, что на кухне включен свет. А значит, мой гость там.

Руслан действительно на кухне, и когда я вхожу в помещение, стоит в одних брюках и босиком у раскрытого холодильника и перебирает мои лекарства, глядя на экран сотового, который держит в руке. Вбивает в поиск название, и лицо у него при этом очень сосредоточенное.

Он замечает меня и поднимает голову. И в этом новом дне я цепляюсь за мысль, как непривычно видеть мужчину на своей кухне.

Нет, не любого мужчину, а именно Руслана. И мне снова хватает взгляда, чтобы еще раз удивиться тому, как вырос вчерашний мальчишка, которого я помнила.

– Алиса, у тебя проблемы с сердцем? – не здоровается Руслан, хмуро глядя на меня темным взглядом из-под упавшей на лоб длиной челки. – Что с тобой?

Я никак не ожидала застать его за подобным занятием, и не на шутку напрягаюсь.

– Доброе утро, Марджанов, – здороваюсь осторожно, не найдясь с ответом.

Я просто не знаю, что ему сказать. До сих пор в мои лекарства так глубоко нос никто не совал.

– Алиса, скажи! – требует Руслан, и вот в этом он ничуть не изменился. В желании знать всё немедленно.

Возможно, это утро виновато и то, что он меня застал врасплох. Но проблема так давно в моей жизни, а доказательства у него в руках, что смысла изворачиваться нет.

– Допустим.

– Насколько всё серьезно? – он смотрит на упаковку лекарств в своей руке и возвращает взгляд к моему лицу.

– Руслан, я не уверена, что ты захочешь знать, – неохотно и ровно отвечаю.

– Я сам это решу, Алиса.

Но я упрямо молчу, и он набирает чей-то номер. Подносит сотовый к уху.

– Привет, Шибуев, это я. Да знаю, что утро, и что я сволочь, но ты мне нужен прямо сейчас! Скажи, если человек принимает вот эти лекарства, – Руслан поднимает упаковки с моей полки и перечисляет незнакомому абоненту названия, не обращая внимания на сигнал холодильника, сообщающий, что пора бы его закрыть. – Что с ним, к черту, происходит?.. Здесь расписано всё по числам. Есть капсулы и ампулы для инъекций. Она, двадцать пять лет… Я знаю, что ты не чертов провидец. Но просто проснись и скажи!.. Понял. Спасибо, Андрей.

Руслан отключает звонок и прячет сотовый в карман. Вернув лекарства на место, медленно закрывает холодильник.

– Значит, серьезно, – отвечает сам. – И давно у тебя проблемы с сердцем, Снежная? – поворачивается ко мне.

– Давно.

– Алиса, ты можешь сказать, как есть?

Я схожу с места и подхожу к чайнику. Он почти пустой, и я наполняю его водой. Включаю кнопку, открываю дверцу кухонного шкафа и достаю чашки. Две.

– Послушай, Руслан, зачем это тебе? – обращаюсь к Марджанову, не глядя на него. – Мы просто переспали, и ты скоро уйдешь. Никто никому ничего не должен. А тем более лезть в душу.

– Мы не просто переспали, Алиса, и я не исчезну. Что же касается души – то лезь в мою на здоровье, я не против!

Я сержусь на него, и сама не знаю почему. Эта тема слишком болезненная для меня, чтобы начинать «игры доверия» в семь утра, а тем более напрашиваться на жалость. Наверное, поэтому я поворачиваюсь и отвечаю излишне резко:

– Сколько лет твоей вчерашней подруге, Марджанов? Она ведь младше тебя? Вот возвращайся к ней, и стройте вместе счастливое будущее! Ты верно заметил, это моя проблема, и я… я не привыкла ее обсуждать!

Но от Руслана не так-то просто отделаться. Его точно не смутить подобными замечаниями, и красивые губы кривятся в усмешке.

– А говоришь, просто переспали. Ревнуешь, Снежная?

– Что? Да очень надо!

– Правильно. Забудь! Я тебя знаю двадцать лет…

– Пятнадцать. – И почему сегодня мне хочется с ним спорить?

– Не важно. Неужели ты думаешь, что даже если пройдет еще двадцать, для меня что-то изменится?.. Алиса? – он подходит ближе, обхватывает рукой мое запястье, и я внутренне вздрагиваю, ощущая, как тело отзывается на прикосновение импульсом тока.

Руслан держит крепко, показывая, что не отпустит, и я сдаюсь. В конце концов, мы оба взрослые люди, и моей вины в том, что эти медикаменты лежат в моем холодильнике – нет.

– У меня порок сердца, если просто. Я узнала о нем в восемнадцать лет, после того, как однажды боль в груди закончилась потерей сознания. Поэтому я всегда бледная. В последнее время я живу с болью практически постоянно. Эти лекарства помогают мне с ней справиться. Теперь ты знаешь.

– И что, ничего нельзя сделать? Чтобы тебя вылечить?

– Можно. Теоретически моя проблема операбельна. Но и риск большой, что не проснусь. Должны совпасть многие факторы – моё общее здоровье, возраст… Руслан, мне непросто тебе об этом говорить.

– Я хочу знать всё! Рассказывай, Алиса! Я знаю, что тебя не было в городе, иначе бы мы встретились раньше. Где ты жила? Почему вернулась именно сейчас?.. Снежная, я ведь все равно узнаю!

Я обкусываю губы, спуская взгляд на его голую грудь. Этой ночью я грелась от ее тепла и не хотела просыпаться.