Хрупкое сердце

Я провожу рукой по лицу, с силой моргаю и встаю. Смотрю в светлый коридор, из которого уже успели увезти Алису, и где продолжает ходить медперсонал.

– Шибуев, мне пора, – говорю, торопясь наклониться и взять вещи. – Покажи, куда ехать?

Андрей тоже встает. Берет в руки куртку, и мы идем рядом. Выходим сначала из отделения, потом из здания больницы, и подходим к моей машине.

– Я с тобой, – бросает Андрей и садится в «Теслу». Пристегивается ремнем, диктуя адрес для навигатора.

Однако, когда мы выезжаем на дорогу, и автомобиль начинает набирать скорость, а мои пальцы нервно сжимаются на руле, он командует, показывая рукой в сторону:

– Сверни к заправке, Руслан. Сейчас же! Сворачивай!

Я машинально сворачиваю, но торможу резко, заехав на парковку автозаправки с заносом.

Шибуев выходит из машины, и мне ничего не остается, как сделать то же самое.

– Андрей, какого черта?! – рычу на друга, хлопая дверью. – Мне надо в больницу к Алисе! Она там одна! Что мы здесь делаем?

Но Андрей невозмутимо поджимает рот и прямо смотрит на меня.

– Марджанов, тебе нужно сделать паузу, – вдруг выдает. – Выпить кофе, поесть. Ты себе уже всю кожу на руках разодрал до крови и губы прокусил. Или могу вколоть успокоительное. Последнее – на крайний случай, но у меня с собой есть.

Я не верю тому, что слышу.

– Ты шутишь?

Он отрицательно качает головой, подходя ближе.

– Руслан, я серьезно предлагаю. У тебя все признаки сильного стресса и близкой потери контроля над ситуацией. Тебя трясет и, скорее всего, у тебя лихорадка – в таком состоянии ты еще влетишь куда-нибудь к чертовой матери! Кому будет лучше, Алисе?

– Нет у меня никакого стресса! Что ты выдумал? Я отлично себя чувствую!

Я поворачиваюсь и возвращаюсь к машине, чтобы сесть за руль, но Андрей меня останавливает:

– Руслан!

Мне приходится повернуться к другу и сбросить с себя его руку.

– Я знаю, Шибуев, что не должен беспокоить твоего отца. Я и не собираюсь! Просто приеду и подожду в коридоре. Я обещал Анечке, что не оставлю Алису одну. Я должен быть с ней!

– Алиса не одна, а с бригадой врачей. Ты хотел получить профессора Шибуева, ты его получил. Сейчас операционная бригада возвращается на работу, а это первоклассные специалисты – лучше не найдешь. Я знаю своего отца, он сделает всё, что сможет, а потом попробует сделать всё, что не сможет. Но они все люди, которым предстоит подготовить операционную и отстоять на ногах половину ночи. Избавь их от знания, что ты сидишь под дверью и рвешь себя на куски!

– Руслан… – Андрей вновь подходит ближе и обнимает меня за плечи. – Давай попробуем с чашки кофе и хот-дога. Потом поговорим и поедем. Здесь точно никому нет дела до нас.

Я не знаю, почему именно это объятие друга вышибает почву у меня из-под ног. Или его спокойный голос. Но страх за Алису убивает, и больше нет силы его терпеть.

Или себя терпеть.

– Черт, Шибуев! – я грубо отталкиваю друга. – Катись к гребанной матери! Что ты знаешь о том, что я чувствую?! Как виноват?! Я люблю ее всю жизнь. Я обязан был ей помочь раньше! А вместо этого кувыркался с другими всё то время, пока Алиска одна растила нашу дочь. Я ненавижу себя и готов оторвать любой кусок! Это я должен быть там и всё терпеть! Я, а не она… не она.

У Шибуева длинные руки, и ладонь снова дотягивается до моей шеи. Хочется дать ему в морду, а лучше получить самому. Но Андрей, сволочь, знает, как достать без кулака, и сражает фразой:

– Надо будет позвонить родителям Алисы. Ты знаешь их телефон?.. Наверняка они тоже ее ищут.

Вместо ответа я выдыхаю, и сухо обкусываю губы. Опустив плечи, дергаю подбородком.

– Нет.

– Ладно. Пойдем, Марджанов, подумаем, как быть. Черт, ненавижу это!..

***

Алиса

Вокруг странно тихо и ощущается незримое эхо пустоты. Так бывает, когда ты оказался в незнакомом месте и ничего не знаешь. И запахи незнакомые, морозные и колкие, хотя мне не холодно.

У меня такое чувство, словно я поднялась со дна на поверхность, проснулась, но еще не открыла глаза. Видела сон, но сон ли это был?

Я смутно помню какие-то фигуры и голоса. Звук сирены, парализовавшую тело боль, и яркий, бьющий в глаза, свет. Он сменил воронку, в которой я вращалась без возможности за что-нибудь ухватиться. Поднять руки и всё остановить. Дотянуться до протянутых пальцев.

Но сейчас всё стоит – и время и пространство.

– Я что… умерла?

Рядом слышится какой-то звук и что-то глухо громыхает, как будто кто-то вскочил на ноги и что-то уронил. И голос, который я знаю, спешит ответить:

– Нет, ты жива! Алиса?!

– Руслан?.. Где я? Почему вокруг темно?

– Ты в больнице. Сейчас ночь. Врач сказал, что тебе нужен отдых, и я не включал свет.

– А Аня? Где Анечка?!

– Наша дочь у твоих родителей. Они забрали ее у моих, и мои теперь сходят с ума. Мать всё время пишет мне в мессенджер и плачет. Спрашивает про тебя и просит разрешения увидеть внучку. Даже во Франкфурт не улетела, плюнула на самолет, представляешь?..

– Руслан… – я едва выдыхаю, – это правда ты?

Он включает свет в крошечной прихожей отдельной палаты, в которой я лежу, и возвращается ко мне. Опускается возле кровати и берет мою руку в свою.