Хрупкость тени

Как она и подозревала, горный лев с грацией выпрыгнул из укрытия на камень.

Джейк зашипел, направил посох льву между глаз, но Килэй схватила его за запястье.

— Поверь, он не стоит чар.

Помыв одну из больших лап, лев опустился за камень, через миг появились голова и плечи Сайласа.

— Ого, — выдавил Джейк и взглянул на Килэй. — Вас таких много?

— Больше, чем ты думаешь, шаман, — лениво сказал Сайлас.

— Шаман?

— Так оборотни зовут их магов, — быстро сказала Килэй, а потом пронзила Сайласа взглядом. — Мне придется подумать, где повесить твою голову…

— Я уже не на твоей территории, драконесса, — сказал он, убирая волосы с сияющих глаз. — Я перестал ощущать твой запах в миле от логова. Не угрожай мне, ведь я решил помочь тебе.

Она фыркнула.

— Только если ты решил сброситься со скалы. Иначе мне не помочь.

— Ах, ты еще не понимаешь, — ухмыльнулся он. — Но ты знаешь, как и я, когда Судьба пересекает два пути, мы должны идти вместе. Идти по темному и незапланированному… пока Судьба не покажет, что хочет от нас, прекрасным утром.

— Не знал, что львы такие красноречивые, — сказал Джейк. Он был под впечатлением.

Сайлас оскалил белые зубы в усмешке.

— А как я приманиваю дам? Женщины моего вида падки на красивые слова, особенно когда они об их красоте, — он повернул силу взгляда на Килэй. — Что скажешь, драконесса? Будешь бороться с Судьбой… или примешь меня?

Принимать его Килэй не собиралась, она зарычала от такой мысли. И все же… она знала, что с темпом Джейка им не убежать от него. Сайлас слова слушать не станет. Но был шанс, что он убежит, поджав хвост, когда они дойдут до пустыни.

С его мехом он жару не перенесет.

— Ладно, — она отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и сказала. — Джейк? Дай ему свою запасную одежду. Мы не скроемся, если с нами будет голый мужчина.

Глава 8

Ужасный Гилдерик

Каэл решил хранить свои силы в секрете. Он был слабее великанов, и он знал, что будет подозрительно, если он будет поспевать за ними. Он должен был казаться слабее… но как?

Они тянули плуг по полю, и он ощущал на себе взгляд Деклана. Он был тише Бренда, но его взгляд не оставлял его, глаза смотрели исподлобья, тень скрывала его мысли. Деклан явно видел многое.

И пока Каэл отчасти думал о том, как тянуть, он искал в памяти ответ, пытаясь понять, как отвлечь Деклана.

Он хорошо помнил долгие темные зимние дни. Они тянулись бесконечно, минута казалась часом, а час — днем. Он сошел бы с ума, глядя на движение солнца по небу, если бы не Моррис.

Старик ощущал боль в его груди, потому что старался обучать Каэла почти днями напролет. Моррис учил его разному, например, шить и рисовать, резьбе на камне и дереве. Голова Каэла была набита информацией, и он боялся, что не запомнит всего. Но теперь, когда ему нужно было, тот урок всплыл в голове.

— Использовать разум хорошо, да, но не всегда, — сказал как-то Моррис. — А если ты окажешься посреди боя? А если тебе придется сражаться часами? Твой разум продержится столько?

Каэл вспомнил, как покачал головой, но с неохотой, ведь знал Морриса.

— Конечно! Нельзя, чтобы у тебя разболелась голова, и ты отключился посреди боя. Ты бы не проснулся! Нет, здесь лучше полагаться на силу тела. Потому это тощее тело нужно привести в форму.

И Каэл в тот вечер таскал мешки песка от берега до поместья Взятки. Он не мог использовать разум, чтобы не хитрить. Моррис заставлял его цитировать песни и книги, пока он шел.

Это сработало. Каэл был сосредоточен на словах, и его телу приходилось справляться самому. Он и не осознавал, как часто полагался на силу разума. Он, видимо, полагался на нее всю жизнь, потому что едва сделал три шага, а потом его ноги превратились в желе, и он рухнул.

Но он не расстроился. Понимание слабости заставляло его работать сильнее. Придет день, когда ему потребуется сила, и он хотел заполучить ее.

И сегодня его слабость могла пригодиться. Каэл начал потихоньку, пропевая в голове первые строки «Баллады о Сэме Взятке». Пока он вспоминал слова и ноты, его ноги шли сами по себе.

Он ощущал весь плуга всеми мышцами, всеми дрожащими связками. Его ботинки скользили, он впивался носками в землю, пробивая ямки с каждым шагом. Земля стала тверже, и лезвие застряло. Каэл и Деклан отдернулись в упряжи. Они переводили дыхание мгновение, а потом надавили вперед, бросили тела, пока лезвие не высвободилось.

Работа была медленной. Каэл потерял счет выкопанным линиям. Он ощущал, как лямки впиваются в плечи, терзают его кожу тысячей зубов. Но он знал, что не может остановиться. Он решительно шагал вперед, ударялся о боль, пока его плечи почти не онемели.

Солнце слепило, пот заливал глаза и обжигал, как морская вода. Он шумно дышал с Декланом. Острые куски земли впивались под ногти, натирали мозоли, но он упрямо шагал по полу.

— Ужин! — сообщил Бренд.

Каэл не слышал его. Он попытался сделать пару шагов, но понял, что не двигается. Деклан крепко держался за его упряжь, удерживая его одной рукой.

— День окончен, крыса, — сказал он. — Продолжишь завтра.