Хрупкость тени

Она прыгнула в яму и сунула руку в нору. Это был естественный проем в камне, скрытом под песком. Целая семья зайцев пряталась в камне от червей. Она схватила двух за лапы и вытащила, а потом бросила Сайласу.

Пять зайцев улетело к ожидающему Сайласу. Их могло быть и больше, но Килэй не могла дотянуться дальше. Она отодвинулась и посмотрела на Сайласа. На миг она подумала, что он съел всех зайцев, больше никому не оставив, но страх прошел, когда она увидела, что он просто охраняет их бездыханные тела.

— Молодец, кот. Сегодня мы пируем, — сказала она.

Его глаза вспыхнули, но утомленно. Он явно испытывал усталость сильнее, пока был в зверином облике.

Сайлас отступил, и Джейк завернул зайцев, чтобы они не испортились. Неделю назад он мог бы сломать Джейку руку или съесть все в одиночку.

Килэй даже начала гордиться Сайласом… и она не знала, может, у нее солнечный удар.

* * *

Наступил вечер, они были воодушевлены. Килэй разделала зайцев, и Джейк приготовил их, а еще рис со специями и финики. Они получили по две полные миски, хотя Сайлас и Джейк вели себя так, словно выпили пару кружек эля.

— О, чудесно, — стонал Сайлас, растянувшись.

Джейк напоминал дядю Мартина. Он поднял невидимую флягу в тосте:

— Твое здоровье, сэр Кот! Если бы не твой острый слух и зубы, мы бы так не поели!

Сайлас носил шкуру медведя как мантию, передние лапы были завязаны под горлом. Он поклонился, взмахнув накидкой.

— Благодарю, шаман. Ты не мог выбрать лучшего объекта для обожания. А ты, — он упал на колени рядом с Килэй. — Думаю, я заслужил поцелуй.

— Ни за что, — она оттолкнула его.

Его сияющие глаза разочарованно расширились.

— Прошу? Меня еще не целовали. Не знаю, почему люди так этому рады.

— И я еще не целовался, — сказал Джейк, переставая очищать ложку. — Почему они так желанны, Килэй?

На ее губах резко вспыхнуло воспоминание, которое она месяцами подавляла в себе. Жар прилил к лицу. Она не знала, что сказать… и она не сказала.

К счастью, ее спутники были так веселы, что не заметили.

— О-о-о, у тебя был? От кого? — сказал Сайлас, подвигаясь ближе.

— Каэл Убийца ведьмы! — крикнул Джейк, потрясая кулаками червям, что окружили их лагерь. — Если бы он был здесь, он бы голыми руками тебя раздавил!

— Каэл Убийца ведьмы? — прорычал Сайлас, и Килэй знала, что он ощущает, как ее сердце колотится от его имени. — Кто это? Тоже полудракон?

— Нет, он шептун, — ответил Джейк, и это хорошо, потому что Килэй сомневалась, что произнесла бы это сама.

Она вдруг смогла думать только о воспоминании. Она была удивлена тому, как хорошо помнила это: прикосновение его губ, прижимающихся уверенно к ее губам. То, как его рука обвивала ее талию, крепко удерживая в тот миг, когда ее ноги онемели. Казалось, она ощущала пожар между ними, между их сердцами, трепет, от которого пылала ее душа…

Но, может, это ей только показалось. Ведь она так сильно хотела этого, что дело могло быть не в нем… может, трепет она ощущала сама по себе…

— Шептун, — пробормотал Сайлас. Он зажмурился, и Килэй знала, что он делает.

Такую цену платили все оборотни: их души были связаны, они теряли большую часть человеческих воспоминаний, но получали новые от зверя. Килэй было сложно разобраться во всех, помнить, что принадлежало ей, а что драконьей душе. Порой ей снилось места, в которых она не бывала, и сражения, в которых не билась.

Порой, закрывая глаза и сосредотачиваясь, она видела, как из тьмы вылетало воспоминание, скользкое, как рыба на каменистом берегу.

Она знала, что делает Сайлас. Он искал в человеческих воспоминаниях значение слова «шептун». И она отчаянно надеялась, что он не найдет.

А потом его глаза открылись.

— Нет… не Меченый, — прошипел он, возмущенно глядя на нее. — Драконесса, ты знаешь…

— Мы сыграем сегодня? — крикнул Джейк у огненной стены. Он крутил посох в руках, направляя его на Сайласа. — Или ты признаешь поражение?

— Я ничего не признаю, — Сайлас поднялся, но, уходя, сжал плечо Килэй. — Мы обсудим это позже.

Она пронзила его взглядом, он ухмыльнулся.

— Будешь вести счет? — сказал ей Джейк. Он прижал ладонь к лицу, указал на Сайласа и сказал одними губами: «Он жульничает».

— Не жульничаю, — сказал Сайлас, не глядя. — Ты просто плохо целишься, шаман.

Килэй пообещала, что все будет честно, парни заняли места у стены. Они так развлекались по вечерам. Как только солнце садилось, черви вылезали из песка, не давая покинуть лагерь. Но Джейк нашел, как скоротать время.

Он начал бросать огненные шары в червей чисто ради эксперимента, как он говорил. Сайлас громко хохотал, когда черви горели. И вскоре ему захотелось участвовать в этом. Они начали считать, кто разрушил больше гадких существ каждую ночь.

Один из их ударов попал случайно в рот червя. Он проглотил огненный шар, а через миг взорвался, и волна огня задела червей вокруг него.

И эксперименты Джейка превратились в игру.

В этот раз начинал Сайлас. Он прицелился, держа посох Джейка, прикрыл глаз, пока искал мишень.

— Огонь!