Хрупкость тени

Он следовал за тенью Вечерокрыла к сараю за Северным амбаром. Вооружившись костью, которая осталась от перекуса Вечерокрыла, Каэл начал взламывать замок.

— Откуда ты все это знаешь?

Каэл рассеянно поднял голову. Он с удивлением увидел Вечерокрыла человеком, он был только в черных штанах, которые украл у Людвига.

— Я много времени провел с пиратами, — объяснил Каэл. Он покрутил костью, стараясь не сломать ее. — Такому невольно учишься… ха!

Он услышал щелчок, и замок раскрылся. Он боялся, что потеряет навык. Но все еще не был таким быстрым, как Лисандр, но он еще учился. И справился неплохо.

Он снял замок и отдал Вечерокрылу. Тот спрятал замок в карман.

— Но ты Меченый, — прошептал он. — Я видел, как ты разорвал мои оковы. Почему не сломать так замок?

Каэл шел по темному сараю в поиске инструментов.

— Не хочу, чтобы маги поняли, что мы здесь были. Если они увидят, что замок сломан, то поймут, что кто-то вломился. Но они будут бояться сильнее, если будет выглядеть так, словно ничего не трогали.

— Почему?

Каэл прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь перед собой. Но тьма была слишком густой.

— Потому что они не смогут это объяснить. Не будет причины исчезновения Боббина. Это будет… жутко.

— Глупо. Я больше боюсь хищника, чем ничего.

— Это человеческое, — нетерпеливо сказал Каэл. — Нам на все нужны ответы. И если их нет, мы представляем ответ. И порой человек придумывает ужасные объяснения. Да где эти чертовы лопаты?

Вечерокрыл прошел мимо него и легко вытащил из темноты две лопаты.

Каэл взял протянутую ему.

— Как ты это сделал?

— Это фишка оборотней, — ответил он. Каэл не видел его лица, но был уверен, что мальчик улыбается.

Они выбежали на главную дорогу с лопатами на плечах. По бокам дороги были узкие ямы, чтобы дождь не затопил дорогу. Яма плохо скрывала их, но была лучше, чем ничего.

Каэл отметил, где нужно копать, линией на земле, и они приступили к работе. Вечерокрыл сначала неловко управлялся с лопатой, но быстро научился. Вскоре он размахивал орудием так, что земля отлетала в стороны. Каэл напомнил ему, что землю нужно держать ближе к яме.

— Как это — быть оборотнем? — сказал Каэл. Ему нравился их темп, они уже сделали половину работы, и все еще оставалось много времени, чтобы выкопать остальное. Он не видел проблем в разговоре.

Вечерокрыл выпрямился на миг. Он задумался.

— Уточни, — сказал он.

— Хорошо… как ты стал оборотнем?

Вечерокрыл на миг закрыл глаза.

— Не помню. Порой мне снится большое сражение. Я вижу себя на мрачной арене… Думаю, это как-то связано, — он бросил охапку земли в сторону. — Никто не помнит, как это случилось. Кровоклык говорил, что Судьба скрывает от нас воспоминания, чтобы две половины не враждовали.

Каэл на миг перестал копать.

— Две половины? — Вечерокрыл кивнул, и от этого возникло только больше вопросов. — Что это значит? Прости, если я тебя раздражаю, — добавил он. — Просто интересно…

— Я рад вопросам, — улыбнулся Вечерокрыл. — Многие люди хотели бы убить нас, а не поговорить. Твой друг-великан прав, я наполовину зверь, — признался он. — У всех оборотней души связаны — одна человеческая, а другая — животного. Наша связь позволяет нам менять облик. С тобой за нас говорю я, Вечерокрыл, сокол. Но мальчик, с которым я связан, все еще здесь, — он похлопал себя по голове. — Мы защищаем друг друга. — Я знаю секреты земли, он знает слова людей. И мы живем в обоих мирах. Понятно?

Каэл кивнул, хотя теперь у него стало еще больше вопросов, и один из их сиял раньше других. Он ощущал вопрос сердцем, он пронзал каждую мышцу. Но, хоть вопрос так сильно горел, он не осмелился задать его.

— Ты сказал, что дружил с оборотнем?

Каэл кивнул, во рту вдруг пересохло.

— Почему ты не спросил у нее об этом?

— Я пытался, — проворчал Каэл. — Она не отвечала. Каждый раз, когда я пытался, она упрямо молчала. Она была невозможной. Не знаю, почему она так закрывалась… — мир закружился, и Каэл резко опустился на землю. Он прогонял мысли о Килэй из головы. Черный зверь отступал, сила быстро возвращалась к нему.

— Ты скучаешь, — сказал Вечерокрыл.

Каэл знал, что это не вопрос, но покачал головой.

— Нет.

— Тогда почему твой запах печален?

Он не мог ответить на это.

— Закончим, пока Боббин не пришел, ладно?

Каэл тут же приступил к работе. Он ощущал на себе взгляд Вечерокрыла, мальчик копал, и вскоре они закончили яму размером с человека.

Они легли на животы в яме и смотрели на дорогу. Желудок Каэла сжался, когда Вечерокрыл вложил в его ладонь нож.

— Не давай мне потерять контроль, — прошептал он. — Делай, что хочешь: бей меня, души, но не дай снова обезуметь, хорошо?

Вечерокрыл слабо кивнул.

— Ты поступаешь правильно, — прошептал он. — Любой хороший сокол защищает гнездо от змей.

Каэл не ощущал себя хорошим соколом. Ему не нравилось хладнокровно убивать человека, даже если он был плохим. Это не было смелым поступком… но он должен был сделать это.

Они увидели Боббина издалека. Он чаще всего бывал на восточных Полях, так что Каэл мало знал о нем. Но у него была особая походка, так что они его сразу узнали.