Хрущев. Охота на силовиков

Бесспорно, да, сажали. За что сажали, сколько и как это детали для Хрущева было не важно. Главное, что сажали. Вот о чем он говорил. А ведь сажали и уголовников: воров, мздоимцев, убийц, мошенников, террористов, диверсантов и других специалистов, нагло нарушающих законы социалистического общежития. Именно в это время — 1934–1939 годы — Сталин завершал свою революцию сверху. В школах восстановили преподавание истории и географии, вернули классиков русской литературы в программу обучения, страна вступила в Лигу Наций. Сталин провел два важнейших процесса: коллективизацию и индустриализацию страны. И, наконец, Иосиф Виссарионович руководил подготовкой новой конституции, которая, по отзывам многих, в том числе иностранных юристов, относилась к самым демократичным конституциям в мире. Именно в это время Сталин настоял, чтобы голосование было тайным и альтернативным.

В ответ первые секретари окрыли семафор для репрессий, потому что не могли терпеть на местах в своих «обустроенных гнездах» оппозицию, даже конструктивную, с которой решили бороться самым легким способом — устранением ее с политического подиума.

Юрий Жуков писал, что именно первые секретари партии дружно стали писать в ЦК: «согласны на альтернативные выборы, но не сейчас, сейчас у нас НКВД вскрыл тайную подпольную контрреволюционную организацию, которая готовит переворот, и пока мы с ними не расправимся, альтернативных выборов быть не должно».

Они-то и стали инициаторами массовых репрессий. Достаточно вспомнить латыша Роберта Эйхе — 1-го секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б), а затем Новосибирского обкома партии, привозившего в Москву списки для расстрела своих сограждан. Такие, как он торопились доложить вождю, сколько они хотят расстрелять и отправить в лагеря. Среди передовиков «по квотам на кровь» был и Никита Хрущев.

Таким образом, Сталина они поставили перед выбором: либо он соглашается с проведением этих репрессий, либо через пять минут кто-то из первых секретарей выступает и говорит, что Сталин оппортунист. А потом — он, мол, предал идеалы пролетарской революции и заветы Ленина и поэтому не может оставаться в рядах партии, мы его исключаем — потому что это очередной враг народа. Разумеется, через час-два его бы уже не было среди живых.

Это было такое время, что детей революции пожирала новая партийно-чиновничья жизнь. Ведь пели песню на музыку Мурадели и слова Каменецкого:

…Есть у Революции начало,
Нет у Революции конца!..

Автору вспоминается послевоенная жизнь на Западной Украине в заштатном городе Сарны, что на болотистом Полесье, конца 1940-х и начала 1950-х. Жилось всем не очень здорово — аборигенов одолевали бедность и малярия. Многие жители городка носили телогрейки и ходили в «резаках» — резиновых сапогах. А крестьяне, приходившие из деревень на рынок или в магазины, шли в лаптях («постолах») или самодельных сандалиях («чунях»), изготовленных из автомобильных покрышек — разбитых машин по полям минувших битв валялось много. Селяне шли с домоткаными ряднами за спиной. Они служили своеобразными рюкзаками. А вот секретарь райкома ходил «в коже» — кожаных куртках, пальто, шляпах… Запомнилось, что у центрального входа в здание партийного храма — райкома — висел огромный портрет Хрущева, написанный доморощенным художником с чрезвычайно большой бородавкой над левым крылом носа. Скоро этот портрет сняли и повесили стандартный «правильный» его лик.

Не с той ли поры КПСС во главе с Никитой Сергеевичем стала терять авторитет среди простого народа?

История с генералом Гордовым

Легко скрыть ненависть; трудно скрыть любовь; всего же труднее скрыть равнодушие.

Людвиг Берне

В связи с создавшимся острым стратегическим положением на базе полевого управления войск Юго-Западного фронта в составе 21, 62, 63-й и 64-й армий, в середине лета 1942 года был образован Сталинградский фронт. Возглавил его маршал С. К. Тимошенко. Думается, Сталин и Ставка ВГК поставили его на этот фронт не случайно — исправлять «харьковскую ошибку».

Ставке стало очевидным, что Тимошенко как командующий не способен спасти Сталинградский фронт от очередного поражения. 22 июня 1942 года Ставка ВГК утвердила командующим Сталинградским фронтом (СФ) генерала В. Н. Гордова, что со временем вызвало негативную реакцию в войсках.

Вспоминает генерал-майор в отставке М. А. Белоусов:

«Весть об этом встретили на фронте с крайним неодобрением. Это назначение расценивали так: или Ставке не известны отрицательные качества Гордова как военачальника, или же в верхах не рассчитывают удержать Сталинград и поэтому не проявляют должной требовательности при подборе кандидатур на этот высокий пост. Для командиров взводов, рот и батальонов фигура Гордова ассоциировалась с бессмысленной Харьковской операцией.