Хрущев убил Сталина дважды

— Вы особый народ, как и персы и арабы, у которых одинаковая с турками религия. Ваши предки существовали еще до римлян и турок. Вопрос о религии не имеет отношения к национальности и подданству.

В ходе беседы он спросил меня:

— Вы, товарищ Энвер, кушаете свинину?

— Да, — сказал я.

— Мусульманская религия запрещает это своим верующим, — сказал он, — старинный обычай, который отжил свой век. Тем не менее, — продолжал он, — вопрос о вероисповедании надо иметь в виду, надо действовать очень осмотрительно, ведь нельзя пренебрегать религиозными чувствами народа. Эти чувства насаждались веками среди людей, так что надо действовать очень трезво, ибо отношение к этому вопросу важно для сплоченности и единства народа.

Весь ужин прошел в очень теплой, очень товарищеской обстановке. Товарищ Сталин, провозгласив тост за Албанскую и Советскую армии… Молотов, время от времени поднимая стакан, подбивал меня больше пить, и, увидев, что я не поддаюсь, спросил меня:

— Почему так мало?! Вы вчера выпили больше!

— А, вчера! Другое дело вчера, — сказал я ему, улыбаясь.

Молотов вмиг обратился к товарищу Сталину:

— Вчера, — сказал он, — мы с товарищем Энвером были на ужине у Вышинского. Поступила весть, что вчера, 31 марта, у Энвера Ходжа в Тиране родился сын. От радости мы выпили немного больше.

— Поздравляю! — сказал тотчас Сталин и поднял стакан. — Давайте выпьем за здоровье младенца и за вашу супругу.

Я поблагодарил товарища Сталина, пожелав ему здоровья и долгих лет жизни на благо большевистской партии и советского государства, на благо революции и марксизма-ленинизма.

Так мы провели несколько часов в этой столь теплой, сердечной и семейной обстановке. Как у меня, так и у всех наших товарищей глубоко врезались в память поведение и черты славного Сталина, того человека, чье имя и дело наводили страх на врагов — империалистов, фашистов, троцкистов, реакционеров всех мастей, тогда как в коммунистах, пролетариях, народах возбуждали радость и восторг, умножая их силы и усиливая их веру в будущее.

В течение всего ужина он был в очень хорошем настроении, радостным, веселым, очень внимательным во время непринужденных бесед и старался, чтобы все присутствующие чувствовали себя как можно непринужденнее. Около 23 часов Сталин предложил нам:

— Не пойти ли нам выпить кофе?

Мы все встали и пошли в соседний зал.

Между тем как нам подавали кофе, за столом два советских товарища, смеясь, старались убедить Джафера Спахиу попить еще. Джафер возражал и что-то говорил им. Сталин, как всегда внимательный, заметил это и, шутя, обратился к советским товарищам:

— А-а, это неправильно! Вы с гостем не в равных условиях. Вас двое против одного!

Мы все засмеялись и продолжали разговаривать и шутить, точно в узком семейном кругу. Затем Сталин вновь встал.

— Товарищи, — сказал он, — теперь приглашаю вас пойти в кино.

Все встали, и Сталин увел нас в кремлевское кино, где он сам выбрал фильмы для нашей делегации. Это были некоторые цветные документальные фильмы, которые изображали виды различных краев Советского Союза, и фильм «Богатая невеста».

Так закончилась наша вторая встреча со Сталиным.

Третья встреча. Ноябрь 1949 г

В ноябре 1949 года я поехал в Москву в третий раз. По пути в Советский Союз я ненадолго остановился в Будапеште, где встретился с Ракоши, который очень сердечно принял меня и поинтересовался экономическим положением Албании, враждебной деятельностью титовцев и борьбой греческих демократических сил. Говорили мы по-товарищески, обменивались мнениями по ряду вопросов, и он, насколько я помню, ввел меня в курс положения в Венгрии.

По пути в Москву я остановился в Киеве. Там меня встретили исключительно хорошо.

В Москве меня встретили Лавреньтев, маршал Соколовский, Орлов и другие военные и гражданские деятели. Затем я встретился с Маленковым, с которым имел первую короткую беседу.

Маленков сказал мне, что при желании и возможности я мог записать вопросы, которые я думал поставить во время переговоров, с тем чтобы ему легче было передать их товарищу Сталину.

— Затем, — сказал он, — будем ждать ответа от товарища Сталина, поедете ли вы, товарищ Энвер, в город Сухуми, где он находится для отдыха, лично поговорить с ним, или же вы будете беседовать с каким-нибудь другим товарищем из советского руководства, которого рекомендует Иосиф Виссарионович.

Вечером я записал вопросы, которые я думал поставить во время беседы, и передал их Маленкову. Сталин попросил, чтобы я отправился в Сухуми поговорить с ним. Так мы и сделали.

Встретился я со Сталиным в саду дома, где он отдыхал; замечательный сад, усаженный фруктовыми деревьями и бордюрами самых различных цветов по обеим сторонам дорожек и аллей. Увидел я его издалека, шагал он медленно, немного сгибаясь вперед, с руками за спиной.

Как всегда, он принял меня очень сердечно и вел себя со мной совершенно по-товарищески. Выглядел очень хорошо.

— Весь день я гуляю, — сказал он, — только во время еды видит меня дом.

Обрадовавшись тому, что снова увидел его и что он выглядел так хорошо, я поздравил его: