Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Лингвисты зафиксировали использование термина «бадминтон» в качестве названия не только спортивной игры, но и набора предметов для нее. Последнее значение подчеркивает динамическую легкость и бытовую доступность нового спорта. Нетяжелый комплект из двух ракеток и нескольких воланов многие брали с собой в поездки. В эпоху оттепели он стал модным спортивным аксессуаром. Он соответствовал эстетике отрицания напыщенной монументальности даже в любительском спорте и не требовал специально оборудованных мест для игры, хотя и предполагал в спортивном варианте наличие сетки. Однако большинство поклонников летающего волана вполне обходилось без нее, что невозможно при игре в большой теннис. Доступность этого вида спорта существовала пока лишь в мечтах. Об этом писал Василий Аксенов в повести «Звездный билет». Молодые жители старых районов Москвы буквально грезили новостройками на юго-западе столицы. Там в их представлении строились «потрясные дома», у которых «во дворах теннисные корты». Нет, таких высот физкультурный ландшафт микрорайонов не достиг. Корты, как известно, требуют особого покрытия и постоянного специализированного ухода. А элементарные спортплощадки в шаговой доступности от «хрущевок» появились довольно быстро. Об этом свидетельствуют не только устанавливающие нормы планирования территорий микрорайонов, но и материалы «Крокодила». Критическая информация главного сатирического журнала позволяет получать и позитивные сведения о наличии именно в районах новостроек мест для занятий спортом. Для примера можно привести две «изошутки», обе на одну и ту же тему – новоселы сушат белье на территориях спортивных площадок. В первом случае рисунок Бориса Савкова в 33-м номере «Крокодила» за 1961 год сопровождается остроумной подписью: «Ведь у вас была спортплощадка? – Была, да бельем поросла». У второй карикатуры, помещенной в 22-м номере «Крокодила» за 1962 год, – забавное название «Открытие детской (одновременно – спортивной. – Н. Л.) площадки». Художник Иван Семенов изобразил «торжественное перерезание» бельевых веревок, растянутых на территории для подвижных игр.

Крокодил. 1961. № 33. Рисунок Б. Савкова

Крокодил. 1962. № 22. Рисунок И. Семенова

Микрорайоны стали и первыми городскими локусами, где официально отводились места для автолюбителей. До Великой Отечественной войны обыватель выполнял в основном функцию зеваки, наблюдавшего на улицах больших городов довольно редкие машины, в основном иностранного производства. В 1940 году в СССР произвели всего 5,5 тысячи легковушек. После войны количество автомобилей, находившихся в частном пользовании, увеличилось за счет трофейных, а главное – новых отечественных машин.

В начале 1950-х годов в СССР уже сложилась некая иерархия легковых автомобилей. Ее отразил в стихотворении «Смена» (1952) Сергей Михалков:

В ЗИСе-110, в машине зеленой,
Рядом с водителем – старый ученый;
В ЗИМе – седой генерал-лейтенант,
Рядом с шофером – его адъютант;
В желтой «Победе» – шахтер из Донбасса,
Знатный забойщик высокого класса.
В синей «Победе» – известный скрипач,
И в «Москвиче» – врач.

Конечно, сразу после смерти Сталина автомобиль не стал для миллионов советских людей средством передвижения, а автолюбительство – популярным и приятным занятием, но определенные изменения можно было наблюдать и в этой области. Хрущевское руководство выстраивало свою иерархию автомобилей. Любопытно, что в собрании сочинений Михалкова, выпущенном в 1981 году, стихотворение «Смена» подверглось редактированию, и описание «престижной лестницы» легковых машин выглядело по-другому:

В ЗИЛе-110, в машине зеленой,
Рядом с водителем —
Старый ученый.
В «Чайке» —
Седой генерал-лейтенант,
Рядом с шофером его адъютант.
В бежевой «Волге» —
Шахтер из Донбасса,
Знатный забойщик высокого класса.
В серой «Победе» —
Известный скрипач,
И в «Москвиче» – врач.