Хрущевка

Он закрутил линзу и подёргал выключатель, направив его в стену. Луч желтоватого света был ярким, а Матвей улыбнулся, нахваливая себя. Затем он убрал его поглубже в рюкзак, застегнул молнию и отложил в сторону.

– Как с поиском работы, бездельник?

От стыда я отвёл взгляд на свои носки.

– Ясно. Поищу объявления в газетах. “Ищу новую квартиру” или “Ищу нового соседа”.

– Это непросто…

– Вот, вот даже не буду тебя слушать. Почему дядя Миша, алкоголик с пятого, нашёл работу дворника и метёт себе у пятнадцатого детского сада на Малой Пражской, а Алексей Жданов, студент РГГУ, вот не может найти работу, а? Вся Россия может, а Жданов – нет.

– Это же РГГУ! – я улыбнулся и демонстративно развёл руками. – “Мы учим чему-то, а чему – никто не знает”. Почти официальный слоган.

– Чего?

– Девиз.

– А-а-а, так выражайся чётче. А то слово какое-то странное: “сло-ган”. И потом, это не оправдание, – он посмотрел на меня с укором. – Ты ищешь повод, чтобы не работать, – я хотел возразить, но Матвей меня перебил, тыча пальцем. – Говори, что хочешь: чтоб твоя доля за квартиру была на лапе к воскресенью. Подставляешь, друг. Не надо так.

Матвей выпил еще одну кружку чая, поставил ее в раковину и вышел из коридора в мою комнату, предварительно улыбнувшись. С кухни было слышно, как он начал искать что-то, причём очень быстро. Пока я смотрел на узор, украшавший скатерть, Матвей вернулся на кухню, а в руке у него оказался паспорт в чёрной кожаной обложке.

– И чтобы без работы не возвращался. Понял меня?

Взглядом мой сосед мог задавить. Он не был злым, угрожающим или недоброжелательным. Это скорее походило на что-то среднее между мамой семиклассника, принёсшего домой двойку, и начальником, который вот-вот подготовит рапорт об увольнении. Одним словом, мириться с моей ленью он был не намерен. Паспорт был пыльным, с загнутым уголком, буквы “р” и “т” почти стёрлись, да и фотография была старой. Матвей положил руку мне на плечо.

– Возьмись за голову, оболтус.

Похлопывания звучали как стук судейской киянки о стол. Тяжело вздохнув, он дал мне небольшой подзатыльник и ушёл к себе в комнату. Как только я посмотрел на паспорт, в моей голове начался самый настоящий спор. И почему я не мог быть сыном какого-нибудь депутата, воровавшего в 90-е, или хотя бы русских мигрантов в Канаде? Такое чувство, будто судьба прям обращается ко мне: ну, смотри, Алексей, судьба твоя проста! Родишься ты в семье учителя и повара школьной столовой, но ближе к двенадцати ты переедешь в Москву, а дальше – вертись как хочешь. С другой стороны, не буду же я всю жизнь сидеть за столом, пить чай и грызть замороженные пельмени. Решено! Я ударил по столу (не знаю, зачем), взял паспорт и сунул его в карман джинсов. Пора собираться.

Чёрная куртка с внутренним карманом согревала меня уже третью зиму подряд. Куртка была импортной, навороченной! Знак какой-то американской фирмы на левом предплечье мне не был знаком, зато мне очень нравился её капюшон с меховой подкладкой, который закрывал от ледяного ветра, настигнувшего меня сразу же, как только захлопнулась шатающаяся дверь подъезда. Перчаток у меня, увы, не было, так что руки держал в карманах, куда влезла бы и краденая пицца из школьной столовой. Круглая такая. А вот как мне использовать два нагрудных – не могу сказать. Но лучше пусть будут. Вдруг пригодятся? А вот ботинки были не самого лучшего качества. Три пары старых носков были единственной причиной, почему я прогуливался по холодным улицам, а не бегал от одной маршрутки к другой.

Под чёрной от выхлопных газов слякотью и грязью виднелась дорога. Только опытные автолюбители могли срезать дворами, не застревая при этом в ямах. В начале недели никто на них не обращает внимания, но в пятницу, так или иначе, кто-нибудь да выталкивает компанией старую “девятку” или “шестёрку”.