Хрущёвка

–Истину глаголишь брат…– заключил профессор Круглов и едва ли не пинками выпроводил гостя в прихожую. Но Ливнёв, то ли нарочно говорил взахлёб, то ли язык, с цепи сорвался и трещал не смолкая. Профессор, силой протянул Ливнёву клетчатое пальто, натянул на пустую голову вязаную шапку, придвинул к нему шерстяные башмаки и думал, как скоро он оставит его квартиру в покое. Шли минуты, а Ливнёв, надо полагать, домой идти не собирался, напротив, он осыпал друга благодарностями, желал ему крепкого здоровья, чтоб дети были и дом стоял. Тогда профессора Круглов похлопал товарища по спине, открыл перед ним входную дверь, вытолкал Ливнёва подъезд и в и в конце добавил:

–Ну что ж пора прощаться. Приятно было с тобой поболтать.

–И тебе всего хорошего…– профессор Ливнёв наконец-то перестал чесать языком и спустился вниз по лестнице. Пьяный едва ли не в усмерть, на пьяную голову Ливнёв пошёл искать ближайшую остановку. Круглов, закрыл за собой входную дверь, облегчённо выдохнул и упал на кровь. Он спал мертвецким сном, без задней мысли, в то время как Ливнёв блуждал по городу и ловил попутку.

Берегись! Мыши наступают!

По счастливой случайности, Витасик оказался в нужном месте и в нужный момент. Он понятия не имел, чем же себя занять… И от безделья чесались, словно от крапивницы. В подъездах он убрался, домашних питомцев накормил до отвала, и фикус на подоконнике полил, слонялся целый день по дому, да бездельничал. Стоит сказать, что в последнее время, он частенько навещал квартиру профессора Круглова и с нетерпением ждал увидеть там невесту-красавицу. Но из раза в раз, к нему приходил лишь мужчина с тросточкой, и они ночами напролёт распивали крепкие напитки. Как ему не стыдно, я тут хожу, переживаю и думаю, когда он, в конце концов, женится, а ему хоть бы хны. Незнакомец с тростью, вызывал у Витасика смешанные чувства. И скорее он питал к нему полное равнодушие, нежели глубокую неприязнь. Витасик очень злило, что незнакомый господин в наглую спаивал профессора и не знал рамок приличия. И он не прочь, чтобы господин с тростью забыл дорогу в квартиру профессор главное, наконец-то перестал хлестать коньяк за чужой счёт. И года не прошло, как он снова наведался в гости к профессору Круглову.

Витасик думал вернуться домой, но там слишком тоскливо, а дела по хозяйству он все переделал. И если незнакомца с тросточкой он недолюбливал, а где-то и вовсе презирал до глубины души, однако беседу они держали на умные темы и говорили весьма мудрёными словами. Витасик не знал о чём, или о ком они говорят. Он, например, понятия не имел, что из себя, представляет эта странная политика, и с какой стати всё внимание господа заостряют именно на ней. Чем она вдруг заслужила любовь взрослых мужчин!? Неужто она до того красива, что два мужика только о ней и болтают. Странно… Честно слово, не пойму я их. Витасик очень даже нравились заумные словечки, но подчас ему казалось, что они говорят на иностранно языке.

Алкоголь развязал им языки, и они свободно болтали на любые темы, начиная от загадочной политики и до не менее знакомой физики. ЗА столом большим и круглым, они держали пылкую беседу, а в перерывах поднимали хрустальные рюмки. Говорили они, кстати, больше, чем пили, однако хмелели быстро. Витасик находил их разговор интересным, но лично для себя он ничего нового не узнал, ровно до того момента, пока профессор Круглов не обмолвился про защитное средство от хвостатых грызунов. Витасик навострил уши, придвинулся поближе к застолью и тайком подслушал речь профессора Круглова. До чего же голова, думал Витасик, своими руками смастерил средство защиты от мышиной напасти.

К слову, хвостатые грызуны в край потеряли страх перед человеком – вершиной пищевой цепи. Им неведома жалось и в гостях они чувствую себя, как дома, что само по себе из рук вон плохо. Они грызли чужой линолеум, дрались с котами, оставляли на полу мышиный помёт, пугали здоровенных собак и житья не давали хозяевам квартир. В первую очередь, кровь из носу, но нужно порешать или «порешить», там уж как получится, вопрос с мышами. На кону стоит честь всего дома, и подвести жильцов, значило подвести самого себя. Но с другой стороны, я собираюсь запустить лапу в чужой карман и стащить оттуда пробирку. Витасик думал и не мог прийти к единому компромиссу, а мыши тем временем обрастали мощью.