Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Установочная часть первого Постановления, состоящая из 15 пунктов, гласила: 1) признать неудовлетворительным руководство ЦК КПУ и Совета Министров УССР западными областями республики; 2) обязать ЦК КПУ и руководство Львовского, Дрого-бычского, Тернопольского, Станиславского, Волынского, Ровенского, Закарпатского, Измаильского и Черновицкого обкомов партии решительно покончить с извращениями ленинско-сталинской национальной политики, с порочной практикой выдвижения на руководящую партийную и советскую работу в западных областях работников из других областей УССР и других республик СССР, изжить огульное недоверие к западноукраинским кадрам, бережно относиться к местной интеллигенции и выдвигать лучших её представителей на руководящие посты в учебных, научных и культурных заведениях; 3) обеспечить наличие в руководящем составе ЦК КПУ и Совете Министров УССР работников из западных украинцев; 4) провести снижение норм по государственным поставкам сельскохозяйственной продукции и обязательным денежным платежам для всех типов крестьянских, прежде всего коллективных хозяйств; 5) добиться ликвидации буржуазно-националистического подполья, но при проведении необходимых карательных мер не допускать перегибов, вызывающих справедливое недовольство широких слоёв населения и т. д.

В той же части были сделаны и вполне конкретные оргвыводы, которые на первый взгляд выглядели более чем странно. Во-первых, с должности Первого секретаря ЦК КПУ был снят Леонид Григорьевич Мельников, сменивший на этом посту Н.С.Хрущёва ещё в декабре 1949 года, при котором он, как известно, занимал пост второго секретаря ЦК КП(б)У. Кроме того, было принято решение вывести его и из состава кандидатов в члены Президиума ЦК и «отозвать в распоряжение ЦК». Во-вторых, новым Первым секретарём ЦК КПУ был «рекомендован» Алексей Илларионович Кириченко, который с того же декабря 1949 года был вторым секретарём ЦК КП(б)У. Обычно эту странную ротацию объясняют тем, что, дескать, первый был русским, а второй — украинцем. Но это объяснение просто смехотворно, так как Л. Г. Мельников был уроженцем Черниговской губернии и более десяти лет проработал в Украинской ССР, в том числе почти пять лет секретарём Сталинского обкома КП(б)У. Кроме того, тот же А.И.Кириченко был не менее повинен в той политике ЦК КПУ, которая в первом пункте данного Постановления была признана «неудовлетворительной». А посему реальная подоплёка всей этой рокировки была очевидна многим, если не всем: за ней стоял не столько Л.П.Берия, сколько Н.С.Хрущёв. Именно с ним А.И.Кириченко очень плотно работал более семи лет: сначала зав. сектором кадров и заведующим Промышленным отделом ЦК КП(б)У (1938–1941), затем секретарём ЦК КП(б)У по промышленности (1941–1944) и членом Военного совета Юго-Западного и Донского фронтов (1941–1943) и, наконец, секретарём ЦК КП(б)У по кадрам (1944–1945).

Аналогичный характер носило и второе Постановление Президиума ЦК, в котором «работа ЦК КП Литвы и Совета Министров Литовской ССР по укреплению советской власти» была признана «неудовлетворительной». Однако в этом Постановлении было несколько важных отличий. Во-первых, было указано на то, что «основной ошибкой» республиканского руководства стало фактическое перепоручена важного дела «ликвидации буржуазно-националистического подполья органам государственной безопасности», которые в основном свели всё «дело к массовым репрессиям и чекистско-войсковым операциям». Эти операции не приносят должного эффекта, поскольку до сих пор не обезглавлено антисоветское подполье, не пойманы главари подпольных центров и не пресечены их активные мероприятия против советской власти. Во-вторых, было указано на то, что «главной задачей Литовской парторганизации на ближайший период» является «подготовка, выращивание и широкое выдвижение литовских кадров во все звенья партийного, советского и хозяйственного руководства». Более того, было прямо указано на необходимость отмены порочной «практики назначения заместителями председателя Совета Министров Литовской ССР и выдвижения вторыми секретарями районных и городских комитетов партии, а также заместителями председателей исполкомов Советов… работников не из литовских национальных кадров», а всех освобождённых «номенклатурных работников, не знающих литовского языка, отозвать в распоряжение ЦК». В-третьих, было жёстко указано отменить ведение всего «делопроизводства во всех партийных, государственных и общественных организациях Литовской ССР на нелитовском языке, обеспечив для районов с польским населением ведение местного делопроизводства на польском языке», а заседания Совмина, Бюро и пленумов ЦК КП Литвы, а также городских и районных комитетов партии и исполкомов Советов депутатов трудящихся проводить на литовском языке».