Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Надо сказать, что, по мнению многих историков (Р.Г.Пихоя, А.В.Пыжиков, Ю.В.Аксютин, Ю.В.Емельянов[871]), эта реформа стала очередным шоком для всей партийной, особенно низовой номенклатуры. При этом наиболее резкий протест большинства партийных аппаратчиков вызвало очередное новшество Н.С.Хрущёва, связанное с изменением традиционного представления о работе партийных комитетов. Суть этого новшества сводилась к тому, что отныне они не должны были вмешиваться в вопросы хозяйственного строительства и им было «предложено» сосредоточить всё своё внимание исключительно на кадровой и политико-просветительской работе. По своему смыслу очередная реформа, преподносимая как чисто техническая реорганизация партийной структуры, была новой иллюзорной попыткой Н.С.Хрущёва перейти к более эффективному управлению советской экономикой. Но по сути она, конечно, отражала совершенно очевидный разрыв со многими ленинскими принципами организации партии, в частности её авангардной роли, которые буквально полгода назад были подтверждены в новой Программе КПСС, принятой на XXII съезде партии. Однако вскоре стало очевидно, что эти КСУ, как и все региональные совнархозы, так и не смогли переломить хребет всевластию партийной номенклатуры, поскольку в основе всей деятельности партии давно лежал известный ленинский принцип «демократического централизма», то есть безусловного исполнения всеми членами партии, в том числе парторгами КСУ и председателями совнархозов, всех решений руководящих партийных органов.

Между тем уже в апреле 1962 года состоялся очередной Пленум ЦК для решения единственного, но довольно важного кадрового вопроса — перевода А. П. Кириленко в полноправные члены Президиума ЦК и назначения его ещё одним первым заместителем председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Таким образом, как считают целый ряд историков, и без того внушительная когорта «консерваторов» внутри Президиума ЦК пополнилась ещё одной знаковой персоной. Вместе с тем, по мнению А.В.Сушкова[872], смысл этого назначения для самого Н.С.Хрущёва состоял, конечно, в другом. По сути, ему впервые пришлось обкатать очередную свою идею, которую в масштабах всей страны он инициирует чуть позже, в ноябре 1962 года. Речь шла о том, на примере РСФСР он попытался как-то разрешить давнюю проблему выбора между «аграрником» и «промышленником» на посту фактического главы РСФСР. Отныне Г. И. Воронов, как бывший глава «аграрной» Оренбургской области, стал курировать всё сельское хозяйство республики, а А. П. Кириленко, как бывший безраздельный хозяин «промышленной» Свердловской области, — курировать вопросы промышленного производства и городского хозяйства РСФСР.

Между тем буквально через полгода на ноябрьском Пленуме ЦК Н.С.Хрущёв инициирует новые перестановки в высших эшелонах власти. Г.И. Воронов будет перемещён на пост председателя Совета Министров РСФСР, его прежний глава Д.С.Полянский станет зампредом Совета Министров СССР, а новым первым («аграрным») заместителем председателя Бюро ЦК по РСФСР будет назначен первый секретарь Горьковского обкома Леонид Николаевич Ефремов, который одновременно станет кандидатом в члены Президиума ЦК и председателем Бюро ЦК КПСС по руководству сельским хозяйством РСФСР.

Тем временем новый кризис в отношениях с Пекином и особенно Карибский кризис резко подорвали позиции Н.С.Хрущёва внутри Президиума ЦК. В этой ситуации он вновь попытался обыграть консерваторов с помощью творческой интеллигенции и, по свидетельству А. Т. Твардовского[873], напором продавил в Президиуме ЦК решение о публикации двух литературных произведений, внёсших настоящее смятение в консервативный лагерь. В конце октября 1962 года в центральном органе партии — газете «Правда» — была опубликована поэма Е.А. Евтушенко с откровенно вызывающим названием «Сталинские наследники», а в начале ноября в «Новом мире» была напечатана небольшая повесть «Один день Ивана Денисовича», принадлежавшая перу совершенно неизвестного прозаика и бывшего «политического» зека А.И. Солженицына. Однако поддержка этих публикаций, проложивших широкую дорогу мутному потоку литературного хлама, который раньше никто бы не осмелился даже взять в руки, осталась единичным актом, поскольку сам Н.С.Хрущёв очень испугался начавшейся кампании новой десталинизации. И уже в декабре 1962 года главный редактор «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский в беседе с хрущёвским помощником Владимиром Семёновичем Лебедевым был приватно предупреждён, что «тема репрессий уже становится слишком навязчивой».