Хрусталь

- На тебя не давит эта атмосфера пустоты? – Поинтересовался я, не скрывая того, что мне неуютно.

- Атмосфера пустоты позволяет думать свободнее, я ни на что не отвлекаюсь. – Девушка взяла стакан воды и сделала пару глотков. – В конце концов, я здесь редко появляюсь. Частенько бывает, что остаюсь на работе.

Я перевёл взгляд на спартанский кухонный гарнитур тоже белого цвета. Качество мебели – высокое, но опять же, в дизайне изысков никаких. Всё крайне унылое и однотипное. Плита лишь с одной конфоркой, микроволновая печь – огромная и тоже, как ни странно, белая. Посреди гарнитура прямо в стену встроен приличных размеров сенсорный монитор, отображающий температуру, влажность, насыщенность воздуха кислородом, атмосферное давление.

Касьянова посмотрела на датчик, во взгляде мелькнуло недовольство, она встала, приоткрыла окно, подождала, когда температура упадёт на полградуса, после чего закрыла. Я наблюдал за этим не без удивления, никогда не думал, что некоторые люди могут оказаться настолько педантично преданны порядку.

- Какой у нас план? Чем займёмся?

- Ох, я даже не знаю… - Вздохнула она.

По её словам, выражению лица, движениям тела, я прекрасно понял, что меня сегодня ничего интересного не ждёт. Она подавлена, она не в настроении, она в жутком упадке. Пережила ещё один серьёзный стресс, пытается как-то в голове выстроить новую картину мира. Но по глазам я видел, что ничего не выстраивается. Растерянность, смятение.

Выхолощенную композицию одного из помещений психбольницы, ибо по-другому я её квартиру назвать не мог, завершали плоские плафоны на потолке, которые светили очень ярко. Настолько ярко, что поднимать глаза было крайне нежелательно, наличествовал серьёзный риск слегка подпалить сетчатку и потом наблюдать этот иконический отпечаток каждый раз, когда закрываешь глаза в течение двадцати минут, а то и больше.

Межкомнатных дверей не было, надо признать, организация пространства очень качественная. Присутствовал небольшой коридор примерно четыре квадратных метра у входной двери, в остальном только полезное жилое и бытовое пространство. Здесь ставлю жирный плюсик, сам бы хотел подобную планировку. Сама квартира была невероятно просторная, как будто сто квадратов, не меньше. Эффект пространства дополнялся белыми стенами и отсутствием каких-либо вещей. Из всего, за что мог зацепиться взгляд, я нашёл нотку разнообразия лишь в её гардеробе, где были собраны наряды самых разных мастей и фасонов. При этом большую часть я на Нике никогда в жизни не видел. Создавалось впечатление, что она хотела выглядеть как-то более изящно, но всё время этого стеснялась. Всю дорогу она носила пастельно-красные туфли на низком семи сантиметровом каблуке, при этом в шкафу обуви было хоть отбавляй. Синие кеды, белые балетки, бежевые сапоги, чёрные ботильоны и уйма всего прочего. Узнал я об этом только потому, что это единственный шкаф с прозрачными дверцами в доме. Кому вообще придёт в голову делать шкаф для одежды с прозрачными дверцами? Но Касьянова почему-то решила сделать именно так.

При всём при этом, оттенки каждой вещи всё равно были какими-то выбеленными и стерильными. Многообразие цвета сливалось в однотонность и в итоге терялось, будто бы у неё был намётан глаз лишь на определённую гамму, а всё остальное отсеивалось. Поэтому даже наличие яркого, большого, шкафа для одежды с разнообразными вещами, не спасало ситуацию в целом. Уюта не было.

Помимо визуального уныния, в воздухе витало и морально-психологическое. Ника словно сигнальная вышка генерировала вокруг себя мощное поле апатии, и чем дольше я находился здесь, тем больше сам погружался в него.

- Посмотрим какой-нибудь фильм? – Робко предложил я.

- Нет, давай просто полежим.

Я улёгся на твёрдый, угловатый, белый диван, она пристроилась, рядом, прижавшись ко мне спиной и накрыв нас обоих, конечно же, белым пледом. Так мы пролежали молча минут сорок, пока я не взбесился и не подорвался на месте.

- Да какого чёрта! Мы проваливаемся в жуткую клоаку, я уже хочу сам выйти в окно, настолько тут всё нагоняет тоску и уныние.

Она посмотрела на меня грустными, уставшими глазами.

- Тебе плохо со мной?

- Нет, мне с тобой хорошо… Мне плохо, когда всё вокруг словно вязкое тесто. Давай что ли отвлечёмся, может у тебя есть какая-то настольная игра? Или посмотрим фильм, ну серьёзно…

- Мне было хорошо… Я много думала, мысли текли рекою. В тишине и с тобой, это как будто спасение.