Хрусталь

В один из вечеров вы с ещё тремя мужиками ввалились ко мне на хату, притащив гитару и начали орать песенки, что было мочи, как говорится, рвать душу. Ксюша в этот момент сидела в спальне и тряслась, ибо такие ситуации её сильно пугали. Как водится, один из моих новых друзей перепутал дверь туалета и спальни, ввалился внутрь и начал приставать к Солнцевой, а я заметил это не сразу. Лишь её вопль меня образумил, я влетел внутрь оттащил его за шкирбан да ещё и пнул вдобавок, чтобы неповадно было. В голове пульсировала страшная мысль, что мне придётся сейчас защищать её от всех троих, но всё закончилось совершенно иначе. Пьяного дебошира свои же отчитали так, что ему пришлось прислониться к стенке в полусидячем положении и держать тридцать ударов по бёдрам с ноги за беспредел и приставания к девушке хорошего, честного и правильного человека - меня. Если не выдерживает, то всё по-новой. Больнее всего ему пришлось, когда наступила моя очередь. Удар ногой у меня был всегда хорошо поставлен, и с первой же попытки я вышиб его из стойки, а он сам взмолился, чтобы это прекратилось. Сослуживцы начали гоготать во весь голос, после чего мы продолжили играть на гитаре и петь песни, а дебошир скромненько сидел и подпевал.

Глава тридцать вторая

На этом моё оживление не закончилось, я внезапно вспомнил те мгновения с Софьей, когда она меня лечила и проникся к ней какими-то новыми, совершенно неведомыми доселе чувствами. Словно её образ, и моё отношение к ней успешно прошли проверку временем. Будь она какой-нибудь девчушкой, не стоящей того, чтобы я о ней вспоминал, то наверняка бы и не вспомнил. Но в поисках светлого, ясного, прекрасного в своей голове я наткнулся именно на неё. Долгое время не мог найти ни одного аргумента, чтобы позвонить, так как много воды утекло, да и не видел я её в больнице, притом, что бывал там часто. И всё же, не найдя ни одного аргумента «за», я всё равно поднял свой мастерфон и набрал заветные цифры.

Конечно же ответа не последовало. Лишь долгие, протяжные гудки, за которыми скорее всего следовала вполне закономерная реакция – удаление номера и вычёркивание из списка надежд. Я выдохнул, расстроился и даже хотел в очередной раз напиться, ибо этот процесс помогал мне отвлекаться от дурных мыслей. Но через пару мгновений, мастерфон завибрировал, и я подорвался как ошпаренный.

Софья!

Подняв трубку, я буквально трясся от волнения и говорил слишком громко, неестественно громко.

- Софья! Софья, привет… Я так рад, ты не представляешь.

- Кто это?

- Это… - Она удалила номер или она меня не помнит, или того хуже не хочет помнить. – Это Григорий… Григорий Теплинин. Тот самый многострадальный, ха! Мы ещё с вами договаривались о свидании.

Господи, что я несу? Почему «с вами», и какого чёрта я решил вспомнить о свидании? Идиот.

На другом конце повисло томное молчание секунд на тридцать, и это меня чуть ли не выбило из колеи, которая и без того едва ощущалась.

- Ах вот оно что, не прошло и года.

Тон был саркастический.

- Да, простите меня, пожалуйста… Я…

Да почему я говорю с ней на «вы».

- Прекрати уже говорить со мной на «вы», ты пьян что ли?

- Да, извини. Я знаю, что с моей стороны было форменным свинством не звонить и не писать всё это время. Чувствую себя абсолютным дураком и… Я хочу исправиться.

Она вздохнула.

- Ну исправься.

- Когда ты дежуришь?

- Ой, если скажу это будет слишком просто…

Она злится! Она злится на меня! Невозможно описать то, как несказанно я был рад тому, что она на меня злится.

- Да, согласен. Я сам выясню.

- Но учитывай, что я могу и не захотеть с тобой говорить.

В голосе чувствовался повелительный тон, обида и конечно же злоба на меня. Много злобы. Я купался в её хоть и тщательно скрываемой, но так явно ощущаемой злости на мою никчёмную персону.

- Нет, всё в порядке. Я тебя услышал. Ещё раз извини. И да, я знаю, мужчину красят не слова. Ты не та девушка, которую можно подкупить словами.

На другом конце послышался недовольный цок.

- Ну-ну, Дон Хуан Де Марко.

- Ты любишь это произведение?

- Я его ненавижу. Всё, извини, мне некогда. Пока.

Я повесил трубку, а сам распластался на кровати с широченной улыбкой на лице. Нет ничего лучше, чем добиваться расположения той, которая этого заслуживает. Но ещё больше я радовался тому, что она находится здесь в Елльске. Даже если у нас ничего не получится, я хотя бы посмотрю на неё. Хотя бы пообщаюсь…

* * * * *

По проверенному каналу я снова достал цветы, на этот раз они выглядели даже лучше. Пришлось заплатить за этот жалкий букетик баснословные деньги, но оно того стоило. На моё счастье, я быстренько понял, когда у Софьи дежурство и решил наведаться тогда, когда нам удастся нормально пообщаться – ближе к ночи. Когда дома появились розы, Ксюша вновь обомлела, но мне пришлось её расстроить, и она снова чуть не вспылила. Еле-еле спас букет от её темперамента.