Хрусталь

Минут через семь, дойдя до станции служебных мультикэбов, сияющих на рассветном солнце разными оттенками красного, начиная от розовато-кораллового и заканчивая ярко-оранжевым, попытался насладиться сполна ранним утром, но увы не получилось. Настигали самые разные мысли, начиная с той, что нужно постричься наконец, ибо оброс как овца, заканчивая Никой и нашим коротким ночным рандеву…

Путь до полигона составлял каких-то пятнадцать минут по выделенной линии МТЕ, я выбрал наиболее комфортабельный мультикэб, благо никто в городе ещё толком не позавтракал, а мне уже лететь на смену. С удовольствием бы прикорнул ещё и в самом кэбе, но пятнадцати минут хватит только лишь едва глаза сомкнуть, про поспать и речи быть не может.

Как только «дрезина» тронулась, я уставился в окно, созерцая прекрасное. Елльск, находящийся на холме, отдалялся от меня, проваливаясь всё глубже и глубже в изумрудно-хвойный древесный массив, а как только мы вынырнули из тенистого лесного тоннеля, взору открылась потрясающая панорама на научно-исследовательский полигон Возрождение-2. Воплощение будущего, новый шаг в сторону прогресса и все остальные эпитеты, которыми его неустанно осыпали инженеры-проектировщики. Я же просто наслаждался видом, несколько атомных электростанций, которые бесконечно «выплёвывали» пар, пока ехал насчитал штук десять, но может быть какие-то находились и под землёй? Надо будет как-нибудь узнать у Макса. Целый комплекс… Помимо них две огромных трансформаторных подстанции, одна побольше, другая поменьше. Как мне сказали умные люди – вторая подстанция предназначена для аварийных ситуаций, поэтому используется в повседневных процессах не на полную мощность.

Но это верхушка айсберга, а уже на территории самого научно-исследовательского комплекса начинался целый лабиринт из функциональных надстроек, начиная от генераторов, питающих диспетчерские на станциях, заканчивая временными модулями, появляющимися тут в зависимости от задачи.

Например, один из временных модулей находился на полигоне уже больше полугода, и складывалось у меня ощущение, что никуда этот модуль больше не денется, притом, что его планировалось демонтировать через неделю. А речь идёт о медицинском модуле, в котором я должен отрабатывать свою ставку, быть всегда на чеку, следить за специальной частотой, где передают о происшествиях. Строго говоря, в самом модуле находиться не обязательно, поэтому большую часть времени мы с моими товарищами по несчастью проводили в специальном кэбе скорой помощи.

В лучах летнего солнца, нервно предвкушая дневное пекло, я проводил взглядом взлетевший с аэродрома гиперджет, который отправился защищать полигон от очередной атаки с воздуха. Вдали сверкнули две вспышки, затем после минутного затишья сработала система ПВО, лазеры уничтожили сразу несколько ракет своими невидимыми лучами, последние же сплясали своё заключительное инфернальное танго на небесах. И ведь на это всё выделяются бюджеты… Кто-то должен отправить ракеты, кто-то должен их сбить. Выглядит, как извращённый природный цикл, где-то зарождается жизнь, где-то она прерывается хищником. Вопрос подготовки, скорости реакции животного и банальной удачи. Хищник умирает от голода, если не ловит добычу, добыча умирает, если попадает в лапы хищника…

* * * * *

Отработав свою смену, я уставший и пропитанный собственным потом, решился дать о себе знать, написал Нике и пригласил на прогулку. Несмотря на её внешнюю закрытость, внутри девушка как будто была вполне коммуникабельна. Или может быть я просто ей нравился…? Или всё вместе?

Спешно приведя себя в порядок после дежурства, я вылетел на улицу, как ошпаренный, потому что опаздывал. Пока мчался навстречу судьбе, успел ещё раз вспотеть. Проклятия лились рекой у меня в голове, проклинал я, разумеется, самого себя и собственную нерасторопность, но прибыв на место, я понял, что девушки нигде нет, а значит придётся подождать. Зря спешил.

Касьянова изволила явиться лишь спустя минут сорок за что извинилась несколько раз подряд, правда причину опоздания не назвала, мы условились, что будем идти пешком туда, куда глаза глядят. Сосновая аллея тянулась километра на два, летнее солнце обещало оставаться часов до одиннадцати в зоне видимости и лишь после аккуратно скрыться за горизонтом, ничто не могло нам помешать пообщаться глубоко, вдумчиво и искренне. Ничто кроме моего собственного рассудка, который буквально заело, и он отказывался выдавать что-либо вменяемое… Какое-то время мы даже шли в абсолютной тишине, потому что я не мог никак запустить ни один из мыслительных процессов. В конце концов Ника меня спасла сама, повернув свою прелестную голову с короткой светлой причёской, и глядя прямо в душу своими круглыми, по незнанию кажущимися наивными, глазами.

- Как проходит твой рабочий день обычно?

Я был благодарен ей за этот чудесный вопрос, который позволил мне наконец открыть рот и не промычать что-то на тарабарском, а ответить чётко, ясно, развёрнуто.