Хрустальная гробница Богини

– Я ничего не могу вам сказать, поскольку не знаю, работает там кто-то или нет. – Он сорвал с носа очки и беспомощно посмотрел на Эдуарду. – Давайте пока не будем ничего предпринимать, а? Подождем до завтра. Если к обеду ничего не разрешится (не прилетит самолет, и не придет машина), я попробую добраться до Зеленого на лыжах.

– Это возможно?

– Не знаю, никогда не пробовал.

– Хочешь, я с тобой? Вдвоем безопаснее. Если что, я смогу помощь оказать. Да и веселее.

– Спасибо, конечно, но я в компании не нуждаюсь. Веселить меня не надо, а один я куда быстрее доберусь до поселка. – Говорил Антон резко, но, заметив, как огорчают его слова Дуду, сменил тон на более мягкий: – Это для вашей же безопасности. Поймите, тут очень опасная дорога. Я сам-то побаиваюсь по ней спускаться, а я лыжник бывалый. К тому же мне будут нужны ваши «карвинги». Одолжите мне их еще раз?

– Да без проблем, – вымученно улыбнулась Дуда.

– Значит, договорились, – ответил на ее улыбку Антон. Похоже, взаимопонимание между ними росло с каждым часом. – А теперь, с вашего позволения, я пойду перекушу: дико проголодался!

Но поесть ему не удалось, ибо в ту же минуту на лестнице показалась Элена, в руках которой извивалась, растопыривая когтистые лапы, Дудина кошка.

– Какая милая киса, – проворковала госпожа Рэдрок, пытаясь погладить Нафу по тощей спине.

– Вы лучше ее отпустите, – посоветовала Дуда. – А не то она вам глаза выцарапает. Она всегда сатанеет, когда ее чужие люди на руки берут.

Но ее совет Элена пропустила мимо ушей и попыталась почесать Нафу за ухом. Кошка, исторгнув из горла просто-таки потусторонний вой, сомкнула все четыре лапы вокруг руки своей мучительницы и со всей силы вонзила когти в мягкую плоть. Элена завизжала и отбросила Нафу от себя.

– С вами все в порядке? – вскричал Антон, подлетая к хозяйке и хватая за пострадавшую конечность, дабы совершить осмотр. – Эта тварь не сильно вас поцарапала?

Элена сморщилась и тихо, бесслезно захныкала.

– Больно? – обеспокоился он. – Покажите где!

– Порвала, – с интонацией обиженной маленькой девочки сказала Элена. – Новое платье порвала…

И точно – на рукаве, в том месте, где побывали кошачья когти, имелись три прорехи. Не очень большие, но заметные.

– Ничего страшного, – попытался успокоить ее Антон. – Здесь можно аппликацию пришить. Розу какую-нибудь… Или бабочку. Вы же любите бабочек?

Он взял ее за локоток, развернул и повел вверх по лестнице. Когда Элена и Антон скрылись из виду, завернув в коридор Северного крыла, Дуда сказала невесело:

– Чтой-то наша хозяюшка совсем плохая стала. То ли в маразм потихоньку впадает, то ли от вина ее так плющит.

– Да и хрен с ней! – зло выкрикнула Ларифан. – С ней и с ее слугами! Видеть их не могу…

– Чего это ты разоралась?

– А ничего! Надоело все! Сил моих больше нет… – Она шмыгнула носом, потом вытерла его рукавом испорченной куртки и опять шмыгнула. – Домой хочу! Пешком бы пошла, только бы уйти из этого проклятого дома… Это какое-то заколдованное место! Черная дыра! Бермудский треугольник, из которого нет выхода…

– Я думала, – тихо сказала Ладочка, – что только у меня такие мысли.

– Не только, – подала голос Катя. – Я тоже не могу отделаться от странного ощущения… Порой мне кажется, что мы каким-то чудом перенеслись в другое измерение. Или во временной провал… – Она, обхватив свои полные плечики руками, поежилась: – Из которого нет выхода!

Дуде тут же вспомнились слова Пола о «другом мире», но она, дабы не нагнетать обстановку, оставила их при себе. А вместо этого довольно бодро сказала:

– Выход мы найдем! Главное – не распускать нюни. – Дуда ткнула пальцем за спину – за ней как раз имелось окно. – Там есть дорога. Пусть плохая, но дорога. И она ведет к поселку. Худо-бедно по ней можно добраться, так что…

– Но там завал!

– Его когда-нибудь разберут.

– Когда-нибудь, – горько рассмеялась Катя. – О чем ты говоришь, Дуда? Нам надо домой. И поскорее, потому что через четыре дня всем нам вылетать в Италию…

– За это время мы точно отсюда выберемся, – с уверенностью, которой не чувствовала, изрекла Дуда. – Непогода не может свирепствовать много дней подряд…

– А вдруг?

– Ты Антона слышала? Он сказал, что попробует…

– Этот щенок? Мальчик-школьник? – Катя скривила пухлый ротик. – Да что он может? Пока от него никакого толка!

– Ну зачем ты так? Антон – молодец. И очень смышленый для своего возраста.

– Для своего – конечно! Но ему всего пятнадцать. Разве мы можем отдаться на милость ребенку?

– Хорошо, что ты предлагаешь? – устало спросила Дуда.

– Действовать самим!

– Ты хочешь отправиться в поселок самолично? – не сдержала смешка Эдуарда, представив, как сдобная, томная Катерина, перебирая своими толстенькими ножками, ковыляет на лыжах по снегу.

– Не я, а кто-то, кто умеет передвигаться на лыжах. Желательно, чтоб их было двое, а лучше трое.

– У нас нет столько лыж.

– Почему нет?

– Есть только мои и Антона…