Хрустальная колыбель

Некоторое время слышалась возня и кряхтение, а потом раздался скрип проржавевших петель. В двери образовалась щель, в которую просунулась рука с горящим сальным светильником. Юм тут же перехватил её и рывком втащил стражника вовнутрь, одновременно ударив его коленом в челюсть. Удар, судя по всему, удался — стражник рухнул на пол, не издав ни звука. В дверь уже ломились остальные, но светильник, падая, погас, и они ничего не видели перед собой, а скорее всего, даже не сразу поняли, что случилось. Лорд поставил подножку, и ещё один боец растянулся на полу рядом с первым, но оставшиеся двое уже сообразили, что к чему, и, выхватив из ножен тяжелые тесаки, замерли на пороге. Упавший схватил Юма за ногу, и лорд, пытаясь освободиться, на мгновение отвернулся от двери. Стражники, видимо, что-то разглядев-таки в темноте, бросились вперед, но первая попытка не увенчалась успехом — лишенные руководства, они застряли в дверном проеме, и Юм успел увернуться от двух беспорядочно мелькавших клинков. Он отскочил от выхода, успев ударить ногой в живот того, кто пытался его удержать, но исход схватки уже не вызывал у него сомнений: двое вооруженных против одного безоружного, промерзшего и голодного, и темнота — уже не помощник…

— А ну, стоять, сволочи! — неожиданно послышался голос Сима Тарла.

Стражники опешили, Юм — тоже. Голос раздавался из глубины темницы, а там, кроме ведуна, никого не было и быть не могло.

— Распоясались, скоты! — рявкнул тот же голос, как на строевом плацу. — Почему нагрудник не надраен?!

Ясно. Ведун всё-таки решил принять участие в схватке, и голос местного лорда он изобразил настолько мастерски, что поверг стражников в полное замешательство, которое не могло, впрочем, продолжаться слишком долго.

Юм заметил в полоске лунного света тесак, потерянный кем-то в суматохе, схватил его и вонзил клинок поверх медного нагрудника между ключицами стражника, который стоял ближе к нему. Стражник без стона упал, а второй начал медленно пятиться назад. Он уже понял, что дело тут нечисто, но ещё не мог ни на что решиться. Можно было просто снести ему голову, но Юм медлил. Противник хоть и был при оружии, но казался теперь совершенно беззащитным… И тут Кряж швырнул в него сетку, сплетенную из обрывков веревки, по которой с треском пробежали мелкие голубые искорки. Стражника почему-то начало трясти, он медленно повалился на колени, а потом начал кататься по полу, пока не дёрнулся в последний раз.

— Пошли отсюдова, — сказал ведун уже своим голосом. — Не забудь только дверь подпереть, как было. — Он первым двинулся к выходу, перешагнув через мёртвое тело и даже не взглянув на двоих стражников, оставшихся в живых, которые уже успели отползти в дальний угол.

Небо уже едва заметно посветлело. В селище, стоящем неподалеку от башни, тявкала какая-то собачонка, с той же стороны доносились отголоски предутреннего птичьего гвалта, клочья тумана стелились по земле, поднимаясь из ложбины на краю леса… Башня, из подвала которой они выбрались, казалась слегка скособоченной, а в одной из верхних бойниц мерцали отсветы неяркого пламени.

— Ты это, Милость, шел бы отсюда, — сказал вполголоса ведун. — Со мной тебя точно словят. Я не ходок, да и пора мне…

— Ты что, помирать собрался? — Юм уже решил, что один он точно никуда не пойдет.

— Не собрался, а пора уже… — Кряж сел на влажную землю, не отрывая взгляда от лорда. — У меня тут ещё одна забота есть, а ты иди. Только не сразу к себе, а то попадешься. Сперва на восход, потом — направо по ложбине… А как ложбина кончится, там уже к себе сворачивай. Я бы показал, но не могу уже. Иди, а у меня ещё дело тут. Не сделаю — покою не будет…

— Нет, — сказал Юм несколько громче, чем следовало.

— Мне что, прямо сейчас помереть, чтобы ты от меня отвязался? — ведун с беспокойством посмотрел на светлеющее небо.

— Не можешь идти — понесу. — Юм наклонился над ним и попытался подхватить старика под мышки, но тут их взгляды встретились, и зрачки ведуна были огромны и черны, как ночное небо, в котором мерцала одинокая звезда…

Ноги не оторвались от земли, и небо оставалось там, где ему положено быть. Но это было другое небо, хотя под ним лежала та же самая земля. И на этой земле стоял серый в яблоках конь и весело ржал.

— Мой лорд, мне вовсе непонятна ваша настойчивость, но я, конечно, сделаю всё так, как вы велите. — Оказалось, что на коне сидит герольд Тоом, укоризненно качает головой и громко хлопает ушами. — Но, признаюсь, я озадачен…

Юм смотрел на своего герольда и никак не мог вспомнить, что же он ему только что приказал, но, в конце концов, чрезмерным вольностям должен быть положен предел…

— Ты хочешь сказать, что мог бы не подчиниться мне?

— Хочу, но не буду. — Тоом вынул ногу из стремени и спрыгнул на землю. — Если бы я всегда говорил то, что хотел, это создало бы мне массу неудобств. Лучше посмотрите, мой лорд, что вокруг творится.