Хрустальная ловушка

К случайной сумасшедшей Наталье Владиленовне Запесоцкой (чтоб ей ни дна ни покрышки!) прибавилась еще и сумасшедшая идейная — многовато даже для «Розы ветров».

Звягинцев вздохнул. Нежную полукровку, конечно, жалко, он и так попытался максимально смикшировать ситуацию, чтобы она не выглядела совсем уж глупо. Ну, ничего, муж ее мозги вправит, сразу видно, серьезный человек.

А теперь по баночке пивка с господами тараканами — и можно отправляться на боковую.

Но Звягинцев так и не заснул.

Какая-то мысль, гвоздем засевшая в голове, не давала ему покоя. Подобные вещи уже случались со Звягинцевым в бытность его милиционером на Васильевском острове: это происходило тогда, когда капитан Пал Палыч Звягинцев прощелкивал клювом какую-нибудь важную улику, связанную с кражей белья или глухой поножовщиной в коммунальной квартире.

В недрах звягинцевского организма, где-то у зашибленной вялотекущим циррозом печени, проживал еще один Звягинцев: поумнее, чем сам Пал Палыч, да и званием повыше — что-то вроде полковника милицейской службы, а то и генерал-майора. И вот теперь этот генерал-майор, в просторечии именуемый интуицией, и начал терзать Звягинцева, как стервятник терзает падаль.

Хуже любого радикулита.

И всему виной сопливая девчонка.

Что-то такое было в ее рассказе — что-то такое, что не давало так просто отмахнуться от него. Поняв, что заснуть не удастся, Звягинцев сунул в рот «беломорину» и принялся размышлять.

Сначала она говорила о Кирилле, которого никогда не видела и который пропал без вести, и это объективная реальность. Но как раз это объяснить нетрудно, тем более что муж Ольги уже подсуетился по этому поводу, разложил ситуацию по полочкам, как в аптеке: активированный уголь в одну сторону, а кружка Эйсмарха — в другую. Старая грымза Запесоцкая показала Ольге фотографию Кирилла (она всем ее показывает, так что ничего удивительного здесь нет). Образ кобелька отложился в Ольгином подсознании, а потом всплыл в виде яркой галлюцинации, тем более что вездесущий муж рассказал Звягинцеву и о ночном кошмаре.

Вспомнив об этом, Звягинцев поморщился: сам он никогда бы не стал сдавать свою собственную жену чужому человеку. Да еще с таким нетерпеливым сладострастием…

Они отправились к старой сосне и недалеко от нее нашли лыжи, оставленные Ольгой. Все вроде бы сходится. Все, кроме одного, — времени. Ольга утверждала, что она шла к скалам довольно долго, во всяком случае, никак не меньше получаса. Их собственный путь до конечной точки занял максимум десять минут. Но она плохо ориентируется на местности — это раз. Она шла в сумерках, то есть почти ночью — это два. Не исключено, что в какой-то момент она начала просто кружить среди скал. Да, это единственное правдоподобное объяснение.

Они нашли лыжи — лыжи стояли ровнехонько и тихохонько, как будто поджидали их. И окурок тоже поджидал, один-единственный, слегка припорошенный снегом. Звягинцев сразу же нашел его — именно в том месте, где его легко было найти. Он не мог не найти его.

— Подбросить улику, вот как это называется, — вслух произнес Пал Палыч и даже рассердился на себя. Проклятая полукровка с наивными глазами незаметно перетянула его на свою сторону и заставила поверить в этот ледовый бред.

Предположим невозможное. Только предположим. Девчонка сказала правду. Она действительно что-то такое видела, включая факелы, спички и ссадину на скуле Кирилла (ссадина придает рассказу особую достоверность, нужно расспросить о ней Запесоцкую). Она делает то, что и должна делать слабая женщина с наивными глазами, — выскакивает из пещеры и бежит куда эти самые глаза глядят. Здесь все понятно. А потом — спустя какое-то время, может быть, двадцать минут, может быть, два часа, — появляется владелец всего этого ледяного великолепия. Тот, который затащил в пещеру Кирилла, раздел его и упаковал в лед. Он видит лыжи возле входа, обгоревший факел внутри — и понимает, что его дело швах. Что его охотничьи угодья подверглись нападению. Но в пещере никого нет, и это дает люфт во времени.

"Как бы я поступил на его месте — ведь совершенно ясно, что такой узкий, такой хорошо замаскированный лаз можно найти только случайно…

Да, именно так бы я и сделал, — меланхолично подумал Звягинцев и откупорил банку пива. — Я бы внимательно осмотрел площадку перед пещерой. Нашел бы окурок. Положил бы его себе в карман, скорее всего во внутренний. А потом бы взял лыжи и переставил их в другое место. Подальше от греха. И окурочек пристроил бы на новое местожительство — для полноты картины. Чтобы толстый боров Пал Палыч Звягинцев сразу бы нашел его и поднял на смех человека, который травит страшные байки о каком-то подземелье с мертвыми людьми.

Ведь нормальному человеку и в голову не придет поверить в это. Случайный труп — это еще можно понять. Но семь голых тел, которые кто-то специально впаял в лед…"

Звягинцев даже сел в кровати.

Генерал-майор походным маршем выдвинулся со стороны печени и крепко наподдал Пал Палычу.

Вот оно! Вот то, что все это время смущало Звягинцева, вот что не давало ему отмахнуться от этой невероятной истории!