Хрустальная медуза

В одну из ночей бесследно исчезла “собачка Барт”, как за глаза многие называли верноподданную секретаршу Стаффорта. Кто-то пустил слух, что накануне ее видели у тетушки Миллы. Полицейские тут же потребовали у Кирса разрешения на опрос телохранителей и даже попытались кое-что выпытать у него самого. Никто из охранников, конечно, ничего не сказал. Кирc отрезал категорично: “либо строить — либо болтать”. А об осмотре его жилья, конечно, и речи быть не могло. В итоге показания дал только сам Стаффорт. Из его объяснений следовало, что никаких поручений, касающихся Кирса либо тетушки Миллы, и никаких других заданий он Барт не давал. Где она, он не знает, а раз уж исчезла, то увольняет ее. Следствие закрыли, объявив, что у Стаффорта пропала крупная сумма, очевидно, похищенная секретаршей. Недели две шли разные толки, но и они быстро заглохли, словно, придавленные чьей-то властной рукой.

Полугодовое напряжение все же сказалось на Кирсе.

С разрешения Стаффорта он взял “тайм-аут”. В течение двух недель он лично день за днем останавливал все строительство. После того, как был выключен последний, четырнадцатый агрегат, Кире, сообщив, что первый из них будет включен ровно через неделю, а затем, так же строго по порядку, — остальные тринадцать, тщательно запер двери “Белoй квартиры”, дополнительно проинструктировал охрану, сел в вертолет и oтбыл на свой остров.

Любого, кому хоть раз удалось взглянуть со стороны на “Остров Кирса”,- он радовал своей спокойной и уверенной Красотой. Берега, покрытые густым лесом, круто вставали над морем. С восточной, наиболее возвышенной части острова, пересекая его почти ровно надвое, неутомимо журчал чистый ручей, в устье которого укромно расположилась маленькая пристань. Здесь одиноко дремала скромная парусно-моторная яхта. Остров был щедро заселен птицами, мелкими зверушками, в неглубокой воде ручья сновали стайки рыб.

У Кирса, очевидно, хватило бы и сил и средств на то, чтобы расчистить лес, выровнять берега, построить целый замок… Ничего этого не было. Только на северном берегу специалист угадал бы остатки какой-то строительной или экспериментальной площадки, хотя и явно заброшенной.

Там же одиноко торчал и дом — как две капли воды похожий на один из уже широко известных проектов Кирса. Именно его возведение произошло на глазах у Стаффорта — в качестве экзаменационной заявки.

Другое здание — весьма просторный внутри, но неброский снаружи особняк — вписалось в ландшафт в самой середине острова. Дом имел старомодный и несколько мрачноватый вид. В нем жил Кирc. Жилье и внутри отличалось скромностью. Обстановка, очевидно, была продиктована уединенным образом жизни хозяина, посвящённой, возможно, научным трудам.

В самом деле, природа, тишина, уединение, — что еще может бытъ благоприятней для созерцательного, вдумчивого, ищущего ума? Правда, с начала колабского эксперимента на острове тоже появилась надежная охрана.

Кирc предвидел, что пронырливые репортеры, ничего не добившись от него и от “Белой квартиры”, попытаются проникнуть на остров. Так оно и случилось. Нескольких любопытных охрана с вежливым хладнокровием, но безапелляционно спровадила восвояси.

Кирc, прибыв на отдых, холодно выслушал доклад командира охраны, повелел продолжать бдительно нести службу, никого ни под каким предлогом к нему не пускать. И остался наедине со своим безмолвным слугой.

Однако, на четвертый день докой его был нарушен.

Кирc привычно сидел у камина в жестком, но удобном кресле. Оранжево-красный халат жарко отражал свет тлеющих углей. На коленях инженера небрежно лежал полураскрытый, скорей всего равнодушно перелистанный журнал с пестрыми иллюстрациями; рядом стоял столик с различными напитками.

Было уже далеко за полночь, — время, когда Кирc любил просто сидеть, ничего не делая, словно прислушиваясь к себе, ловя внезапно настигающие его мысли.

В дальнем углу мирно посапывал преданный слуга.

Поздний гость появился невесть откуда и настолько неожиданно, что Кирc даже не успел испугаться.

— Раз уж я здесь, мистер Кирc, — вдруг услышал хозяин негромкий голос, — то значит сумел проникнуть сквозь вашу охрану, а если так, то я, скорей всего, не бродяга-репортер… — посетитель сделал едва заметную паузу, — а уж из этого можно предположить, что пришел я сюда не за пустяками, следовательно, так просто не уйду.

Уж если что Кирc понимал и умел ценить, так это логику и твердость. Они сразу почувствовались в незнакомце — он явно прибыл неспроста.

Гость был чуть выше среднего роста, строен, черноволос, на вид лет тридцати пяти. Неброский, но элегантный костюм мягко облегал его ладную фигуру. Как он пробрался — оставалось загадкой, но вид у него был такой, словно он, тщательно приведя себя в порядок, вышел из соседней комнаты. Из-под густых бровей на Кирса внимательно смотрели большие темные глаза, в которых светился словно притушенный огонь. “Такой человек опасен, если он враг, — решил Кирc, — но может быть очень полезным другом”.