Хрустальная туфелька бабы-яги (СИ)

- Эвива Леонидовна, это безобразие!

Я, нервно теребя в руках дорогую сумочку из крокодиловой кожи, постаралась выдавить из себя жалкое подобие улыбки. Крутанулась на вращающемся стуле, и чуть в стеллаж не влетела.

- Ну, не могу же я так просто взять, и отпустить вас! – воскликнул Елисей Семенович, мой начальник, - у нас сейчас такой дурдом!

Вот уже два месяца, как я работаю в одном из самых крутых московских журналов. Во время своего прошлого расследования я познакомилась с одной журналисткой, и Регина Шантан устроила меня сюда фоторепортёром.

Она была очень благодарна мне за то, что я очистила имя её брата от лживых инсинуаций со стороны его жены, и, узнав, что я всю жизнь мечтала быть фотографом, и какое-то время всерьёз занималась художественной фотографией, замолвила за меня словечко.

Регина была на хорошем счету в издательстве, и она давно могла бы получить повышение, но ей не нравилась бумажная волокита. А кому она нравится?

Вообщем, она, несмотря ни на что, работает обычным репортёром, берёт интервью, и не лезет в уютное кресло начальства, чем и заслужила себе особый авторитет.

Мы с Региной очень подружились, и она часто вздыхает у меня на кухне.

- У нас не коллектив, а клубок змей! Все норовят друг друга спихнуть с пьедестала. Но работа интересная, увлекающая. Слушай, а ты не хочешь к нам?

- Сама только что говорила, что у вас одни змеи, - усмехнулась я, размешивая корицу в чашке с кофе.

- Вообще-то да, - кивнула она, - только хочется на работе хоть одно приятное лицо видеть. Работа непыльная, а ты сама говорила, что увлекалась фотографией, - уговаривала она меня, - тем более, художественной. Нам как раз нужен специалист по художественной фотографии.

И я согласилась.

В тот день я очень волновалась, ничего не ела, а утром, надев ядовито-зелёные бриджи с завязками на коленях, красный свитер тонкой вязки, жёлтые сапожки с пряжками, красное,

кожаное пальто, и ввалилась в здание издательства в таком виде. На голове у меня было красное кепи, а в руках фиолетовая сумочка, вся в цепочках, и заклёпках.

На входе стоял охранник, я попросила позвать Регину, она провела меня внутрь, при этом она странно косилась на мой наряд.

- Знаешь, Вик, - проговорила она странным голосом, - по-моему, это слишком.

- Что ты имеешь в виду? – не сразу дошло до меня.

- Я представила тебя, как порядочную женщину, мать троих детей, замужнюю, а явится какое-то пугало, прости Господи.

Я подняла бровь, и, прежде, чем, я скажу какую-нибудь резкость, она воскликнула:

- Ты меня извини, конечно, но тебе следовало одеться как-то менее...

- Ярко?

- Экстравагантно, - подобрала нужное словечко Регина, виляя по коридорам, от которых у меня закружилась голова.

Она вдруг на лету остановилась у какой-то двери, и подтолкнула меня.

- Давай, ни пуха тебе.

- Ты не пойдёшь со мной? – труханула я.

- Нет, нет, иди сама, - и она убежала, а я, скрепя сердце, постучалась в дверь.

- Войдите, - раздалось за дверью, и я осторожно заглянула внутрь.

- Добрый день, - вошла я в кабинет.

За длинным столом сидели двое мужчин, один лет под пятьдесят, совершенно седой, но с фигурой юноши, а другой, хоть и сидел, было видно, что высокий. На нём был льняной костюм бежевого цвета, и голубая рубашка. Очень мужественное лицо, квадратный подбородок, смуглая кожа, чёрные волосы, и внимательные тёмные глаза. Ему можно было дать около сорока лет.

Он первый поднял на меня глаза, и поперхнулся, слегка оттянул пальцами ворот рубашки, и растерянно оглядел меня с ног до головы.

- Девушка, вы, случаем, не ошиблись? – красивым, с хрипотцой, голосом проговорил он, - здесь издательство, а не цирк.

- Я по поводу работы, - воскликнула я, - Регина Шантан обещала замолвить за меня словечко...

- Регина Шантан? – поднял брови красавец, а седой мужчина его перебил.

- Эвива Леонидовна, если не ошибаюсь? – спросил он.

- Да, - кивнула я.

- Присаживайтесь, - указал он на стул, - меня зовут Елисей Семенович, а моего зама, - кивнул он на красавца, - Генрих Вениаминович.

Я тихо фыркнула, что не укрылось от внимательно взора этого Генриха, и он прищурил красивые глаза.

- Регина говорила, что вы замечательно фотографируете, - посмотрел на меня Елисей Семенович, - ведь так?

- Так говорят, я принесла какое-какие свои работы, конечно, чисто любительские...

- Давайте, - взял он из моих рук альбом, и они стали его рассматривать. У меня спина покрылась липким потом от волнения...

- Очень не дурно, - протянул Елисей Семенович, разглядывая снимки.