Хрустальная туфелька бабы-яги (СИ)

- За кого ты меня принимаешь? Нет, конечно.

Мы ещё поболтали, я предупредила его о посылке,

распрощалась, и легла спать.

Утро ничего хорошего не принесло, ко мне нагрянул господин

Галиб со своей командой, и стал перетряхивать мои вещи.

- Вы что, спятили? – зашлась я праведным гневом.

- Мы-то не спятили, - пробормотал он и вдруг воскликнул, - а это что?

Он держал в руках шприц, маленький, но объёмистый, и я понятия не имела, что это такое и откуда взялось в моих вещах.

Тагора мало волновало моё душевное состояние, он отвёз меня в управление, и впился, как клещ.

- Как вы, наверное, уже догадались, - сказал он медленно, - цветок к смерти Вероники Медведевой не имеет никакого отношения. Ей вкололи в шею вытяжку из орхидеи. Предполагаю, тем самым шприцом, что мы нашли у вас. Может, сразу признаетесь?

- Мне не в чем признаваться! – заорала я не своим голосом, теряя самообладание, - я с Никой два дня, как знакома. На кой ляд мне её убивать?

- Не знаю пока, но узнаю, будьте уверены. Я тут сделал на вас запрос в Москву, сейчас посмотрим, что вы за птица, - с этими словами Галиб полез в компьютер.

Да, сейчас он много интересного узнает... Я с откровенным злорадством наблюдала, как он меняет цвет лица, как какой-то хамелеон, читая полученную информацию... Да, чем дальше, в лес, тем толще партизаны.

Закончив читать, он схватил со стола какую-то папку и стал ею обмахиваться.

- Бог ты мой! – выговорил он наконец, - чтобы один человек столько раз проходил, как свидетель! Покушения, приводы в милицию...

- Мы, русские, такие, мы можем, - ухмыльнулась я.

- Упаси меня Боже, чтобы ещё раз связаться с русскими!

Я хихикнула, а Галиб встал, застегнул на мне наручники, и передал конвойному. Вообщем, меня препроводили в камеру, перед этим, правда, разрешили сделать один звонок.

Я позвонила Асе, и попросила её прислать какого-нибудь адвоката в Бангкок.

- Господи! Да что случилось-то? – спросила она испуганно.

- Меня обвиняют в убийстве одной русской эмигрантки, - пояснила я, - а я ни сном, ни духом. Пожалуйста, помоги.

- Я к тебе Женьку вышлю. Помнишь её?

- Конечно, давай.

Я просидела за решёткой два дня. Народу в камере была тьма, таитянки не обращали на меня ни малейшего внимания, в Москве, угоди я за решётку, боюсь, мне пришлось не сладко.

Потом лязгнули запоры, и конвойный рявкнул:

- Миленич, на выход.

Я покорно вышла, Тагор с недовольной рожей велел мне подписать подписку о невыезде из страны, я вышла из его кабинета, и обомлела.

В коридоре стояла целая делегация. Женя, коллега Аси,

Максим, и даже Дима, и Генрих.

- Стоило вас в тюрьму посадить, как вас целая команда вызволять приехала, - с недовольной рожей заявил Галиб.

- Как это понимать? – налетел на меня мой любимый, - ты даже здесь умудрилась вляпаться в историю.

- Я не причём, - ответила я невозмутимо, - что я, виновата, что за мной неприятности шлейфом тянутся.

- Не виновата она!

- А ты как здесь оказался? – посмотрела я на Диму.

- А мне твоя мать позвонила. Она злая, как сто тысяч чертей.

- Это её естественное состояние, - буркнула я.

- Ася ей рассказала о произошедшем, она мне, и я бросился сюда. Ева, любимая, что всё это значит?

Я пожала плечами, мы всей компанией вышли из управления, я с Димой и Максимом села в шикарный серебристый « Мерседес – Бенс », и Дима рванул со скоростью ветра.

- Ой, не надо так гнать, - воскликнула Женя, - мы обязательно во что-нибудь врежемся.

- Сделай-ка одолжение, сбрось скорость, - буркнул Макс, - а ты, - он повернулся назад, и сердито на меня посмотрел, - от тебя одни неприятности.

- Ах, вот как? – возмутилась я, - ну, ну, - и, надувшись, отвернулась.

Они загнали меня в номер, и стали ругать на все корки. Промыли мозги за милую душу, и плавно перешли к убийству Ники.

- Нужно найти убийцу, - решительно воскликнул Максим, - а то это преступление свалят на тебя. Значит так, сиди тихо, и не дёргайся, а мы попытаемся разведать, что к чему.

- Вот ещё! – зашлась я праведным гневом, - не буду я сидеть, сложив руки.

- Придётся, - буркнул Генрих, - я тебя от себя ни на шаг не отпущу, завтра поедем в провинцию.

- Вот-вот, - воскликнул Максим, - держите её при себе. И ты, - кивнул он Диме, - лучше тебе поехать с ними.

- Вы взяли меня в оборот! – заорала я диким голосом, - я так не играю.

- Ты хочешь сама расследовать, - догадался Макс, - а я хочу, чтобы ты живой осталась. Так что сиди тихо, и не дёргайся. Просто произвол! Форменный!