Хрустальная туфелька бабы-яги (СИ)

- Действительно, не стыкуется, - включился у нашу беседу дотоле молчавший, и внимательнейшим образом слушавший нас Дима, - слушайте, а такая версия имеет право на существование? Например, Ника, по уши влюблённая в Сергея, за годы брака с ним за его нелюбовь к ней, возненавидела его. Ну, хорошо, не возненавидела, но любовь всё равно прошла. Она заводит себе любовника, а он влюбляется в неё, хочет на ней жениться, но она не хочет давать развод из-за ребёнка. И тогда, этот любовник убивает ребёнка.

- Боже мой! – прижала я руки к щекам, - что за зверство

пришло тебе в голову? Убить маленького ребёнка? Какую психику надо иметь!

- Какую психику надо иметь, чтобы всё это придумать, -

пробормотал Максим.

- И потом, - сердито сказала я, - если уж решился на убийство, то правильнее убить Сергея.

- Давайте, давайте, налетайте на меня, - пробурчал Дима, - это у вас очень ловко получается.

- А ты не пори чушь, - огрызнулась я.

- И потом, ребёнок умер от удушья. Он шарик проглотил. Какой тут криминал?

- Ему могли этот шарик запихнуть в рот, - воскликнул Дима.

Нет, я его убью.

- Ты меня уже до печёнок достал, - скрипнула я зубами, - и сейчас я хочу кофе.

Максим хмыкнул, подозвал официанта, и заказал три чашки кофе и десерт.

Получив любимый напиток, и клубнику и вишню в взбитых сливках, я повеселела. Сладкое на меня всегда действует благотворно.

- Эта жена, кстати, пропала, - выдала я очередную порцию сведений, и Максим пирожным подавился.

- Ты почему выдаёшь информацию по кусочкам? – воскликнул он, - а теперь всё по порядку, с самого начала, и ничего не утаивая.

В ресторане мы просидели почти до закрытия, и обслуге пришлось несколько раз напоминать нам, что им пора закрываться. И, уже в номере, я посмотрела на Максима, снимающего майку, и мне вдруг так захотелось, чтобы на его месте сейчас был Дима.

И всю ночь я думала о Диме, даже, когда Максим уснул, на душу вдруг навалилась невероятная тоска, плакать хотелось, я отвернулась к стене, и слёзы медленно текли по щекам.

Что же это такое? Рядом со мной самый потрясающий мужчина на свете, мой муж, любимый муж, а я с ума схожу по этому бандиту.

При мысли о нём моё сердце бьётся так, словно хочет выскочить из груди.

Нет, пора кончать с этим наваждением. Я люблю Максима, и

точка.

Я повернулась лицом к мужу, и прижалась к нему.

На секунду проснувшийся Максим обнял меня, и опять

провалился в сон, а ко мне сон не шёл, в мысли лез образ Димы.

Такой красивый, нагловатый, и такой любящий.

Утром на наши головы обрушился ураган. Нет, ураган, это я слишком лихо высказалась, просто тропический ливень.

Но жара, вопреки всякой логике, не спала, напротив, стало ещё хуже. Теперь к зною прибавилась духота, и в воздухе плавало марево.

Я, не зная, куда деваться от жары, надела укороченные шорты, топик, не поддев вниз белья, закрыла лицо соломенной шляпой, и улеглась на стоявшей, на балконе кушетке.

- Стриптиз показываешь? – раздался надо мной голос Димы. Я невольно вздрогнула, увидев его и Максима, стоящих в дверях. Сняла с головы шляпку, и поспешила закрыть ею свои прелести.

- Ну, чего вам надо? – застонала я, - у меня уже мозг плавится.

- Это видно, - кивнул Дима, а я сглотнула слюну, взглянув на его мокрые от жары чёрные волосы, скручивающиеся колечками на бледной шее. Ненавижу!

- Что тебе видно? – зарычала я, вскочила с кушетки, шляпа тут же упала, и я, поймав на себе взгляд Димы, полный вожделения, бросилась в ванную надевать лифчик.

Вернувшись из ванной, я опять расположилась на кушетке, а мои мужчины составили мне компанию.

- Значит, идёшь на встречу с Эллой? – уточнил Макс.

- Иду, конечно, - кивнула я, стирая пот с шеи, - её сестра – первая подозреваемая.

- Нет, - мотнул головой Максим, - первый подозреваемый у нас – Сергей. Не всякая женщина способна на убийство, такое хладнокровие, воткнуть в шею шприц, больше присуще мужчине.

- Не правда, - заорала я, взмахнула ногой, сабо слетело с ног, и, описав дугу в воздухе, приземлилось на голову Диме.

- Эй, поаккуратнее, - воскликнул он, и, взяв туфлю, одел мне её на ногу, - Золушка моя, - усмехнулся он.

Макс сверкнул глазами, и засмеялся.

- Ты – просто образец хладнокровия.

- При чём тут я?

- Женщины, а особенно ревнивицы, скорее кислотой в лицо

плеснут, по голове огреют чем-нибудь тяжёлым, застрелят, зарежут...

- Отравят, - подсказала я.