Хрустальная волчица (СИ)

Не знаю как, но твоя мать поняла, что моя невеста ты возможно, потому что, наши помолвочные знаки одинаковы, возможно она смотрела внимательней, чем остальные, а может быть просто догадалась, зная о долгой истории меж нами, но едва я приблизился к ней с намереньем, она упала на колени и созналасьКак и куда он забрал тебя, она не знала и поэтому, мы потеряли драгоценное время, хотя сейчас, уверен, это была отличная игра, дабы задержать нас, не жалею, что отправил её томиться в темницу, — произнес последнюю фразу Кёниг и воззрился на меня, желая увидеть мою реакцию на арест.

— Ты думаешь я паду ниц и буду целовать носки твоих сапог дабы ты избавил мою родительницу от тюрьмы? — удивилась я. — Ей прекрасно были известны планы Штейна, и она в полной мере заслужила тот исход, что ждет её за помощь в похищении.

— В похищении будущей Кюны, Кайла, — поправил Генрих.

— Как скажешь. Ну а как ты понял где меня искать? — не унималась я.

— Нам очень помог лекарь. Он отправил письмо с точными координатами, владения маркиза слишком обширны, а так удалось сильно сузить круг поисков до пары строений западного поместья беты стаи. А портальная здесь хоть и маленькая, но работает исправно. — Да уж, бесчувственное тело не протащить, ведь путешествовать через портал можно лишь по одиночке. — Да и куда поедет Альфа, кроме как в свою стаю?

— Логично, — согласилась я. — То, как вожаки пользуются своей силой

— Да, МакКайла, — нахмурился Генрих, понимая мои намеки с полуслова, — отец распустил Альф, дал им слишком много власти и полномочий, я намерен всё изменить После церемонии, — ухмыльнулся любимый и впился в мои губы поцелуем. Я была совсем не против.

*Лавовый камень — долго сохраняющий свою температуру. Используется как для стазиса продуктов, так и для приготовления пищи.

Глава 26.

Единение сердец удваивает красоту и силу.

Церемония была простой, но очень красивой.

Деталями занимались ближайшие друзья Генриха, поэтому явление обычному хранителю печати Лино* Кёнига и его будущей супруги стало небывалым шоком для мужчины. Бедняга едва не потерял сознание, но быстро пришёл в себя и достойно завершил важный ритуал.

Только мы, хранитель и священный артефакт.

Все девочки в детстве мечтают о красивой, пышной церемонии — с самыми родными и близкими людьми по крови и нет, с роскошным нарядом и великолепными цветами, с изысканными яствами и любимой музыкой, и я мало чем отличалась, витая в наивных матримониальных мечтах. Но ни за что и никогда я бы не променяла скромную церемонию на перехлестье дорог на что-то другое. И не потому что рядом был Генрих — мужчина, которого я люблю всем сердцем, и не потому что в этот самый момент я носила дитя, плод нашей любви, и даже не потому, что по большому счету выбора нам не оставили, а просто потому, что это было правильно, потому что мы оба желали этого союза, потому что для нас важна была не церемония, а её результат.

Моё платье было простым и скромным, зимний букет из рябины, хлопка и еловых веток — изящным и легким, простоволосая, как и все невесты, я наслаждалась каждым мгновением с того самого момента, как отошедший от шока хранитель, соединил наши руки, перевязав белой и черной лентой. А затем, прочитав напутствия, опустил сомкнутые ладони на алтарный камень чьи острые, алчущие грани впились в кожу вбирая кровавую дань.

Вязь на руке, подобно вьюну, оплетающему податливые ветви, яростно разрасталась, кружа по коже шеи и спины, прожигая дорогу брачной отметке. Но мимолетная боль, не доставила мне неудобства, потому как сладкий, долгожданный поцелуй супруга, словно анестезия, оставил мне лишь удовольствие и восторг.

Всю церемонию я не отрывала взгляда от любимого, что светился самодовольством, будто кот, слопавший кринку сливок. Незримо, шестым чувством, я ощущала его восторг, а слова любви, что он шептал мне всю церемонию, не могли оставить меня равнодушной и радость, кружа голову, переполняла меня.

Никогда мои помыслы и чувства не были так чисты и искренне, и я рассмеялась, как только хранитель, объявил нас супругами.

— Моя, — были его первые слова, — моя навсегда.

— Мой, — вторила я ему.

А потом был скромный праздничный ужин в лучшей (единственной) ресторации, на котором друзья Бьерна, Дэвар и Лэксандр, травили байки и вспоминали смешные случаи, произошедшие с ними во время учебы и расследования особо интересных дел. Лэкс, оборотень-лис, вопреки неаристократическому происхождению, добился должности второго заместителя в ОсО, и пока на примете у Генриха не было лучшего варианта на главную должность в Особый Отдел.

Дэвар, был потомственным дворянином, как и я из обнищавшего рода, отбывающим повинность на госслужбе, но пару талей назад он поправил положение семьи взяв в супруги богатую наследницу, продав титул виконта за возможность восстановить былое величие фамилии. С женой, несмотря на обстоятельства брака, он был по-настоящему счастлив, вот-вот ожидал первенца, чего от всего сердца желал и своему другу.