Хрустальная волчица

Сигне и Ингрид успели как раз к тому моменту, когда незнакомый мужчина в форме старшего лейтенанта армии Орума спешился со своего солового, а затем, привязав жеребца с рядом с нашими кобылами неспеша приблизился, подняв руки, дабы нам было отлично видно, что тот не вооружён:

- Я бы хотел поговорить со старшим, - заговорил брюнет с южным акцентом. Затем демонстративно медленно достал из-за пазухи пухлый крафтовый конверт и протянулмне, безошибочно определив кто из нас подходит его нуждам, хотя внешне мы ничем не отличались друг от друга, наградные знаки и нашивки на верхней одежде отсутствовали за ненадобностью. – Моё имя Питер Крутт, я старший лейтенант пограничных войск Орума.

Я приняла конверт, не торопясь вскрывать печать. На восковом оттиске чётко выделялась Цесская виверна и я не была уверена, что имею право на то, чтобы распечатывать сие послание.- Для подобного рода почты существует стационарный портал, а также тот, кто имеет право принимать подобную корреспонденцию, - ответила я. Привалившийся теплым боком волк к моему бедру, вывел меня из ступора.

- Это не дипломатическая почта и не официальное письмо, а моему начальству вовсе не обязательно знать, что именно я здесь делаю, прочтите, чрезвычайно надеюсь на ваше содействие. И еще Я потерял очень близкого мне человека в разломе, мною движет лишь надежда. Это всё, что у меня осталось, - и я как-то сразу и безоговорочно поверила мужчине, а вскрыв на месте конверт поняла, что не ошиблась в своих суждениях.

Несколько строк, заверенных печатью Цесса Орума Себастьяна Виверна, подтверждали искренность намерений, я всё равно собиралась показать его и Фальку, и, если удастся – Генриху, но пока, ничего другого мне не оставалось, трудно отказать, когда правитель союзного государства просит содействия.

- Что вы хотите узнать? – спросила я мужчину, пряча письмо в сдельную сумку.

- Всё то, что вы можете мне рассказать.

Немного грустного Питта

*Райту Вайрис (ritu vires) – лат. Ритуал Выбора Силы.

**Экзитат – скорбная закладка, чаще из шёлковой ткани темно-лилового цвета. В зависимости от благосостояния она украшалась камнями или бисером. Сжигалась на одиннадцатый день после введения траура, хранение ленты после захоронения тела нежелательно по причине предрассудков.

***Люневильская техника вышивания – симбиоз из вышивки нитью, бусинами и лентами. Невероятно красиво, но очень сложно.

​‌

Глава 20.

Повадки серого грубы – это поверхностный и недалекий взгляд. Волки всегда однолюбы. Псам же все равно – обожают всех подряд.

И я рассказала.

Обтекая подводные камни подобно воде в ручье, я поведала ему сжатую историю произошедшего, скомкав рассказ о подозрительной активности в сторожке, избегая имени подозреваемого и характер творимых экспериментов и умалчивая о поседевших телах с особым тщанием. Старший лейтенант Крутт дураком безусловно не был, он отлично понимал, что некоторую информацию я утаила, но он был искренне благодарен и за те крохи, что без утайки высыпала пред ним.

Он попросил координаты почтового портала, дабы заблаговременно предупреждать о своём визите, а еще всего пару мгновений наедине, и чуткие слухом волчицы после моего кивка, рассредоточились, оставляя нам требуемую иллюзию приватности:

- Скажите, Вулф, - на грани слышимости обратился ко мне мужчина, - меня интересует lapis draco*. Он активен? Фламакор* не иссяк? - А я еще удивлялась своей податливости и словоохотливости, дурочка доверчивая.

- Я думаю, наш разговор окончен, - прервала я поток вопросов. Резкая головная боль определенного (уже знакомого мне) характера прервалась полыхнувшим в солнечном сплетении ледяным пламенем, оплетая мою фигуру защитным коконом против ментального воздействия. – Из уважения к вашей потере, хотя ваше дальнейшее поведение и заставляет сомневаться в правдивости сказанного ранее, наш отряд не будет сопровождать вас до границы с Орумом. Но, поверьте, мне на слово, от того на сколь скоро вы покинете Вестхолл будет зависеть тон нашего дальнейшего сотрудничества. И никакие высокопоставленные друзья и депеши писанные их рукой не спасут вас в следующий раз от депортации и ноты протеста.

- Я прошу прощения, - ничуть не смутился мужчина. Не поймай я его на воздействии, не погнушался бы и дальше, расспрашивать меня о волчьей святыне. – Благодарю за содействие.

Резво вскочив на лошадь, мужчина, не оглядываясь, покинул поляну. Из-под копыт породистого жеребца, клочками выбивался перемешанный с дерном и опадом снег:

- Проследить бы за ним, - обратилась я к Риру. – Не хотелось бы пустословить.

- И то верно, - мысленно ответил Фенрир и неспешно потрусил за всадником. Спустя пару мгновений я услышала знакомый вой, к нему, низкому и протяжному, спустя пару квази присоединились еще три, хриплых, срывающихся, словно голоса подростков в период становления.

- Что ему было нужно? - спросила Ингрид. Она вернулась первой, хотя возращение двух других было делом пары таймов. Она пристально смотрела вслед Риру, задумчиво дергая себя за кончик косы.