Хрустальное озеро

В доме царило радостное оживление. Море хотелось увидеться с сестрой, отцу — со своим другом Питером, Эммету — с его ненаглядной Анной… Идти в гости не хотелось только Кит.

Но другого выхода не было.

— Я догоню! — крикнула Кит, поняв, что родные собираются уходить. Ей требовалось время, чтобы справиться с собой и пойти к Келли.

Она плеснула в лицо холодной водой и вышла из дома. В это рождественское утро ее сердце было тяжелым, как свинец.

— Кит, подожди! — Стиви Салливан увидел, что она вышла из дома, и побежал следом. Кит обернулась. Лицо Стиви светилось от улыбки. — Даже не зашла поздравить меня с Рождеством, — заметил он.

— Я думала, что увижу тебя на мессе.

— Я человек скромный, поэтому держался сзади.

— И обделывал свои делишки, — пошутила Кит.

Стиви присмотрелся к ней:

— Ты плакала.

— Неужели это так заметно? Я не вынесу, если Клио устроит мне допрос третьей степени.

— Заметно только мне. Я знаю каждую твою черточку. Что случилось?

— Не могу сказать.

— Чем-то помочь?

— Нет, Стиви. Спасибо, но нет.

— Когда-нибудь расскажешь?

— Наверное.

— Забудешь ведь…

— Нет. То, из-за чего я сегодня плакала, не забывается, — обреченно ответила она.

— Майкл и Кевин встречают Рождество в лондонском «Рейли». Он звонил вчера вечером! — радостно сообщила Клио.

— Что собой представляет их сестра? — спросила Кит.

— Не знаю. Я видела ее всего один раз.

— А молодой человек, за которого она выходит?

— Молодой человек? Старикан! Майкл говорит, что он годится ей в отцы.

— Но он симпатичный?

— Кажется, да.

— Папик, что ли?

— Совсем наоборот. Если верить Майклу, у него ни гроша за душой.

— Если так, то почему его принимают в семью?

— Похоже, он большая шишка в лондонском гостиничном бизнесе.

— Тогда почему он не богат?

— Спроси что-нибудь полегче, — ответила Клио. — Но Мэри-Пола без ума от него. Майкл думает, что она беременна.

— Не может быть! — У Кит округлились глаза.

— По-моему, они торопятся со свадьбой. Брак чересчур скоропалительный.

— Как его зовут? — Кит это совсем не интересовало, но ей хотелось побыстрее избавиться от Клио.

— Льюис. Льюис Грей. Звучит очень романтично, правда?

На следующий день после Рождества Кит попросила Стиви отвезти ее в Тумстоун.

— Но там все закрыто, — удивился он.

— Это неважно.

— Как так неважно? Какой смысл мокнуть там под дождем, если то же самое можно делать и у нас?

— Пожалуйста, Стиви. Я редко прошу тебя о чем-нибудь.

Стиви согласился, что она права.

— Что ж, ладно, — ответил он.

Стиви не спрашивал, зачем ей понадобилось звонить по автомату из городской гостиницы. Он сидел в баре, пил пиво и следил за Кит, стоявшей в дальнем конце холла. Кит Макмагон без конца приглаживала волосы и говорила очень серьезно. Все встало на свои места: они приехали сюда в дождь, чтобы Кит могла поговорить с человеком, которому не могла позвонить из дома. Конечно, была возможность позвонить и из «Центральной», но только с помощью Моны Фиц.

Он ни о чем не станет ее спрашивать. Кит сама расскажет, когда придет время.

— Айви Браун?

— Да. Кто это?

— Миссис Браун, это Кит Макмагон. Мы однажды встречались. Вы помните меня?

— Да. Да, конечно. — Айви встревожилась. — Что-нибудь случилось?

— Можно поговорить с Леной? Мне дали ваш номер в справочной…

— Милочка, ее здесь нет, — ответила Айви.

— Послушайте, Айви, я должна поговорить с ней. Просто обязана. Мне нужно сообщить ей плохую новость.

— По-моему, плохими новостями она сыта по горло.

— Я знаю, что он женится на другой. И знаю, на ком. Чертов ублюдок!

— Кит, перестаньте…

— Не могу. У меня мало мелочи. И времени тоже. Дел по горло. Я не могу их бросить, но поговорить с Леной мне необходимо. Скажите, где она.

— В Брайтоне. Она звонила мне оттуда из автомата. Обещала снова позвонить в Новый год.

— Где она остановилась?

— Этого она не сказала.

Столики заказали сто пятьдесят восемь человек В гольф-клубе никогда не собиралось больше восьмидесяти шести. Филип О’Брайен сказал Кит, что после сочельника он спал максимум по два часа в сутки.

— Все будет прекрасно, — ответила Кит.

— Ты сама в этом не уверена. И говоришь так только из вежливости. Чтобы подбодрить меня.

— О боже, Филип, не зли меня! Я говорю то, что думаю. Почему ты считаешь, что я делаю это из вежливости?

— Потому что мысленно ты за тридевять земель отсюда. С самого Рождества ты думаешь о чем-то другом. — Кит молчала. — Что, разве не так?

— Мне действительно есть о чем подумать. И все же я считаю, что обед пройдет прекрасно.

— Не скажешь, что тебя беспокоит? Может, я чем-то помогу…

— Не знаю, — честно ответила Кит. — Не знаю, стоит ли рассказывать.

Почему она считает, что ветреному Стиви Салливану можно рассказать о трагедии матери, а доброму и преданному Филипу О’Брайену нельзя?

— Я всегда буду рядом, — сказал он.

— Ты настоящий друг, — искренне ответила она.

— Но ведь это не катастрофа?

— Филип, если здесь об этом узнают, то будут мусолить целый год… А теперь вернемся к делу. — Она взяла бумаги и погрузилась в расчеты.