Хрустальное сердце

— А как же! — рыкнул Сергей. — Но тут, я тебе скажу, они сильно переиграли. Это оказалось слишком. Я неплохо разбираюсь в людях и готов был даже признать, что ты решила меня бросить без объяснений, потому что сама еще не знала, чего хочешь, но это! Это не твой стиль, Катюша, — бросить отца, чтобы спать с его сыном. Перебор. Вот Вера могла бы выкинуть подобный номер, но не ты. В общем, тогда я понял, что мой сын и твой бывший муж задумали умопомрачительную подлость. И не от тебя Никита меня оттолкнул, а от себя. Даже не знаю, смогу ли я ему это простить… Он мой сын, как это ни печально. А Вера? Она тоже принимала участие в этом?

— Разве Марина тебе не рассказала?

— Нет. О Вере ни слова. Что ж, видимо, она пощадила мои чувства. Если сын подлец, то хоть дочь ни при чем. Но скажи, почему ты скрылась от меня? Чем я тебя обидел?

— Ничем. Просто Никита мне про тебя всякого наговорил. И это как-то все уместилось в мои представления о мужчинах. Поманить, бросить, отделаться подарками. Он сказал, что ты всех одариваешь. И что твоя последняя любовница получила в подарок безделушку от «Tiffany». И так он это сказал! Дал мне понять, что я — дешевка!

— Катя! — Оленин всплеснул руками. — Ты, пожалуйста, меня не разочаровывай. А то я начну сомневаться в твоих умственных способностях. Неужели же человека оценивают по тому, что ему дарят? Господи! Это Вера такое могла сказать, но не ты!

— Прости, — опустила голову Катя. — Но это было так обидно. И я… Знаешь, я выбросила всю одежду, которую ты мне подарил. Совсем выбросила. — Катя виновато посмотрела на Оленина.

— Не беда, — Сергей встал и поднял ее с кресла, — я куплю тебе новую. И, разумеется, если уж это так важно, найду что-нибудь достойное моей принцессы у «Tiffany».

— Это лишнее! — запротестовала Катя.

— Иди переодевайся, собирай свой чемодан, и поедем в отель.

— Но почему? Это мой дом…

— Я думаю, что вряд ли ты захочешь оставаться здесь со мной ночью, в постели, где вы с Хоакином любили друг друга. Это было бы неправильно.

— Тебе Джейсон рассказал?

— Ты сама мне все рассказала, еще в Москве.

— Ах да. Конечно. — Катя помолчала и отозвалась через паузу: — Знаешь, я, пожалуй, продам этот дом тоже. Может быть, Джейсон захочет? Все равно он просит «Serfpost».

— Да, он говорил об этом.

— Сережа…

— Да? — Оленин обнял Катю и прижал к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание.

— Ты удивительный!

— Я знаю, — кивнул он. — Кстати, сейчас приедет Джейсон и отвезет нас в отель. Мы с ним всю ночь проговорили. Он славный парень и очень хорошо к тебе относится. Мне кажется, ему можно доверять. Хотя, конечно, он так явно в тебя влюблен, что мне впору ревновать. Но при этом настолько благороден, что желает тебе счастья с тем, кого ты сама выберешь. Ты раньше не замечала, как он на тебя смотрит?

— Замечала, конечно, — протянула Катя, — но все ограничивалось только взглядами. Он был очень привязан к Хоакину. И никогда ничем не навредил бы ему.

— Ты с ним не торгуйся насчет этой информационной службы. Пусть платит, сколько сможет, и все.

— Да я и не умею торговаться. — Катя обиженно надула губы. — Я что, тетка на рынке?

— Ты — моя принцесса. И не тетка, а девочка.

У ворот посигналили.

— А вот и Джейсон. — Сергей отпустил Катю.

— Ты его прими, попейте чего-нибудь освежающего, пока я соберусь. — Катя уже почти ушла, но остановилась в дверях: — А что, он одобрил твое решение насчет отеля?

— Разумеется. Мы с ним быстро нашли общий язык. Ну, беги. А я пойду открою ворота.

Джейсон снова явился в умопомрачительной гавайской рубашке, на этот раз зелено-розовой. Он отвез их в отель, где остановился Оленин, и портье ничуть не удивился такой странной компании. Джейсон приветствовал его как хорошего знакомого. Они перебросились парой слов о приближающейся «хорошей волне», и Катя поняла, что этот парень тоже одержимый страстью к серфингу. «Здесь от этих безумцев просто деваться некуда!» — подумала она, улыбнувшись.

Все трое поднялись в апартаменты Оленина, куда мальчик из служащих отнес Катины чемоданы, подождали, пока она выберет себе подходящую одежду, а потом решили пойти прогуляться.

Катя надела легкое, почти невесомое хлопковое платье спортивного покроя, отделанное в боковых разрезах молниями. На ногах оставила свои любимые «римские» сандалии из мягкой кожи, без каблука, так что рядом с Сергеем и Джейсоном девушка казалась просто крошечной. Оленин успел сменить джинсы на тонкие белые брюки и новенькую «гавайку», которую ему почему-то вздумал подарить Джейсон, истинный фанат рубашек попугайской расцветки.

Через какое-то время Джейсон умчался по своим делам, оставив вдвоем «сумасшедших русских». У него на лице была написана одновременно радость, оттого что он наконец сможет избавиться от своей юридической конторы и вплотную заняться «Serfpost», и печаль, потому что Оленин не оставил ему ни малейшего шанса попробовать наладить близкие отношения с Катей.

— Ты так забавно смотришься в этой рубашке! — проговорила Катя, прижимаясь к Сергею. — И с чего он решил тебе ее презентовать? Чудак!