Хрустальное сердце фарфоровой куклы (СИ)

— У меня нет родителей. Они погибли, когда мне было пять, — огорошила Изуку Эбигейл. Парень ошарашенно посмотрел на лицо девушки, ожидая увидеть на нём всё, что угодно, что могло бы выражало её бесцеремонно потревоженные душевные раны им самим: боль, ненависть и неприязнь, слёзы… Но она лишь кротко и тепло улыбалась, хоть её глаза и светились глубокой печалью.

Спустя несколько секунд Эбигейл продолжила:

— Я почти не помню их. Сколько я себя знаю, за мной присматривала Хасэгава-сан. Её наняла семья Тодороки для опеки надо мной. В восемь меня «представили» Шото. Он был очень скептически настроен по отношению ко мне, так как знакомил нас его отец. Да и тот его принудил к этому. А их отношения… ты и сам знаешь…

Мидория молча кивнул, не решаясь заострять на этом неприятном факте внимание. Да и не касались его взаимоотношения Шото и Старателя. Сейчас его больше интересовала история Эбигейл, которая уже с самого начала могла именоваться «душещипательной». Изуку был несказанно рад, что она так скоро ему доверилась, ведь старался изо всех сил стать для неё лучшим другом, потому что в её жизни он был первым в этом амплуа.

— В общем, не очень он меня любил и общение наше не клеилось, — Эбигейл усмехнулась воспоминаниям и заразила своей улыбкой Изуку. — Ну потом всё срослось, как видишь. И я стала «его женщиной», — она пожала плечами, будто это был предсказуемый исход, само собой разумеющееся. — Правда, после этого мне увеличили охрану и позволили видеться с Шото только раз в месяц. А не учусь я в школе потому, что Тодороки-сан считает, что их охранная система сильно прихрамывает на обе ноги, да и на голову. Мне дали выбор: в UA или на домашнее, и я выбрала последнее. Вот такие пироги, — подытожила девушка.

Мидория молчал, переваривая полученную информацию. Ему ещё много было неясно и интересно. Кем были родители девушки и почему умерли? Почему Старатель сам свёл своего сына и Эбигейл, а потом практически насильно разлучил их? И зачем было приставлять к ней охрану? Чтобы Шото не смог нарушить приказ отца и видеть её в «неположенное время»? Или дело в другом? И что же за причуда у Эбигейл? И почему она не пошла в их академию? Она могла бы стать очень успешной ученицей и героиней. Ведь она вынесла Бакуго с одного удара!

— А почему не в UA? — задал самый безобидный вопрос из своего арсенала Изуку. Эбигейл почему-то коротко посмеялась и обречённо покачала головой, а затем ответила:

— Потому что стать героем — это мечта Шото.

— А о чём мечтаешь ты?

Эбигейл застыла на месте, перестав перебирать ногами в роликах, остановившись. Ещё никто не спрашивал её, о чём же она мечтает. Шото обычно говорил «что ты хочешь из этого и этого». Энджи не особо церемонился с кем-либо и поступал так же, как и свой младший отпрыск (или, скорее, это сын повторял за отцом), давая ей выбор из ограниченного списка. Хасэгава же иногда что-то предлагала на её согласие или несогласие, но в основном занималась воспитанием Эбигейл и обязательной слежкой за её режимом. Ёсико даже не была ей опекуншей — только патронатным воспитателем.

Растроганная девушка чуть ли не заплакала. От счастья, конечно же. Но она держалась изо всех сил, чтобы не шокировать Изуку.

— Я хочу… — его голос чуть дрогнул, поэтому девушка помолчала несколько секунд, собираясь с силами и мыслями, а затем продолжила:

— Я хочу, чтобы Шото и остальные перестали меня защищать.

— Что?

Мидория не совсем понял, что имеет в виду Эбигейл. Не хочет, чтобы её защищали? Почему это? Разве быть под защитой — плохо? Особенно — под защитой любимых людей.

— Меня вечно опекают из-за того, что я слабая, под солнцем долго мне нельзя находиться, да и вообще ветер меня унесёт, если буду с зонтиком гулять в плохую погоду, — Эбигейл невесело улыбнулась. — Я сама хочу защитить его. И всех остальных. Чтобы никогда больше не слышать, как люди кричат о помощи, а их мольбы остаются безответными и прерываются в оглушающей тишине.

И тут после этой фразы её глаза стали стеклянно-пустыми. Она мысленно перенеслась в своё прошлое, там, где на её глазах человек с улыбкой безумца перерезал горло её матери, отчаянно пытающейся защитить свою дочь. В ту уютную квартирку, которую она с обыденной радостью называла домом. Туда, где она в достатке и счастье жила со своими родителями. Туда, где её лишили и их, и дома, и всего, что у неё было, обагрив всё это кровью матери и отца.

— Ты хочешь защищать других? — переспросил Мидория, выдёргивая её из воспоминаний. — Это ведь и значит быть героем.

— А разве быть героем — это не заботиться о своём имидже, популярности, общественном мнение о себе и между делом спасать кого-нибудь? — Эбигейл хихикнула, увидев сконфуженное лицо Мидории.

— Ты, видимо, не очень любишь героев, — смущённо отметил парень. Но Свон тут же отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться, почти скрывая за напускной весёлостью свою горечь по утрате.