Хрустальное сердце короля (СИ)

Для эльфа была отведена другая комната, больше походившая на темный чулан, в которую Эверин входить было запрещено. Она вняла указаниям князя, стараясь лишний раз не контактировать с гостем, во избежание слухов и родительского неодобрения. За время его пребывания в крепости они стали приятелями, но меж ними все же оставалась дистанция. Та, что заставляла ограничиваться улыбками и поклонами. Та, что не позволяла наговориться в меру. Та, которую чувствовали они оба и каждый в тайне мечтал нарушить… Мечтал Леголас, ибо душа тянулась к той, что вернула его к жизни. Мечтала Эверин, потому как испытывала почти материнским трепет, когда видела его. Их связала невидимая нить, сотканная из страхов и противоречий, но ее прочности могли позавидовать стальные прутья.

Леголас знал, что Эверин связывают обязательства и данное отцу слово держаться от него подальше, потому не питал надежд на более близкое общение. То время, когда девушка сидела у его кровати безвозвратно прошло. Но осталась некоторая недосказанность. Это мучило.

Еще более непонятным стал для эльфа день, когда он вернулся из леса с отрядом, добив бродячих орков, нашедших в лесных пещерах временный приют. В этот день, точнее вечер, он впервые увидел в своих новых покоях молодую госпожу. Она уже знала, где он был, потому похвалиться случая не представилось. На Леголаса один за другим обрушились удары хрупких, но уверенно бьющих рук.

— Зачем, расскажи, я вытягивала тебя с того света? Чтобы ты сложил голову в наших лесах, бегая за теми же орками? — вырывались слова между всхлипами и гулким рычанием. Леголас не отбивался и не пытался остановить. Стойко выдержав все удары, он легонько обнял выбившуюся из сил девушку, которая на мгновение склонила голову на его грудь, но, словно опомнившись, отстранилась и выбежала прочь.

Эверин продолжила общаться с ним на расстоянии, а о своей недавней выходке постаралась и вовсе забыть. Но он помнил… И надеялся, что туман неведения однажды развеется и он найдет ответы на вопросы, что уже несколько месяцев терзали его. А более всего он мечтал увидеть ее той, кто, поцеловав его в лоб, уехала с поручением в соседний город и, кажется, еще не вернулась. Той, чьи дивные речи пробуждали к жизни. Той, чья искренняя забота была милее всего на свете. Но знал, что она приглядывает за ним, незримо опекает. Ее общение с Гороном, иногда доходящее до истерических воплей, стычки с отцом, порицание слуг… Она была частью его поступков, слов и желаний… Знал, что была. Даже во сне она не оставляла его и порой, просыпаясь от чьих-то невесомых касаний, Леголас искал ее глазами.

А перышко, когда-то найденное Эверин на подоконнике, стало закладкой в любимой книжке и теперь, открывая ее, девушка с улыбкой вспоминала голубка, в компании которого легко было справляться с трудностями и сладко засыпать.

Шел пятый месяц пребывания Леголаса в Дэдвуше, за это время он обзавелся не только друзьями и соратниками. Почти любая девушка в городе была готова стать его спутницей жизни. О его внимании мечтали. О чем беспрестанно шептались молодые кокетки, бросающие многозначительные взгляды.

Горожане уже перестали придавать значение пребыванию эльфа в городе. Он стал для них одним из всех… почти человеком… почти. Многие желали сойтись с ним поближе, дабы узнать побольше о мире, который он представлял.

Сам же Леголас уже не пытался вырваться и покинуть крепость. Здесь он нашел покой, при этом не теряя бойцовских навыков и оставаясь нужным. Горизонты уже не манили своей таинственностью. Лязг металлов не звал по ночам. Казалось, он просто устал идти и, остановившись на мгновение, понял, что пришел домой… Он хотел быть частью этого маленького мира — неприметного городка у самой кромки лесной пущи. Встать на его защиту, когда потребуется. Умереть за него, если такова будет воля Эру.

Слух о том, что Фергус вернулся из похода, стал для большей части города неприятной новостью. Здесь не очень-то любили задиристого гуляку и с опаской ждали того времени, когда он вступит в права владения Дэдвушем.

Эверин заметно погрустнела, как и ее отец.

Она помогала служанкам выбивать подушки, когда одна, треснув, обдала ее белым пухом, который словно снег кружился по ветру, оседая в волнистых локонах. Леголас смотрел на нее, опираясь на изгородь загона, и улыбался тому, как трясла волосами Эверин, желая смахнуть приставучий пух, и как дети слуг бегали за перьями, ловя их как снежинки, весело смеясь. Она увидела эльфа не сразу, но когда заметила, так весело рассмеялась, что душа его наполнилась светом. Ради того, чтобы делать ее счастливой, стоило жить. Но как?

Даже не задавая вопросов, он получил намек от Горона, который внезапно отозвал его в сторону.

— Будешь пялиться на нее, Фергус тебе на скаку уши отрежет, — осведомил он.

— Уж если я орков рубил, то и с ним справлюсь, — пошутил Леголас. Биться с женихом Эверин он не собирался.

— Ты ведь в курсе, что этот брак нужен Дерусу, а ни ей?

— Да, но на сколько я знаю, она пошла на это добровольно.