Хрустальное сердце короля (СИ)

Он гордился им всегда и когда кивал, и когда недовольно отворачивался. И любил так сильно, как только можно любить единственное родное существо во всем этом огромном мире. Но недавние события словно надломили короля. Он внезапно осознал, что, пойдя на поводу у собственных чувств, проявив эгоизм, может вовеки остаться один. О да, он утолит свою жажду, поддавшись соблазну и согреется в объятьях той, что так опрометчиво полюбил, сломив ее и без того слабую волю, и сделав своей. Но что ждет его впереди? Какова расплата за это краденое счастье? Вечная разлука с сыном; ее терзания; и собственное разбитое сердце… снова. Что ж, лучше оставить его кровоточить сейчас, своими руками оттолкнув долгожданное почти нереальное счастье, чем собирать по кускам потом… Выбор правильный… верный. Поступок короля, в коем-то веке поставившего чьи-то интересы превыше собственных. И пусть на душе тоска, а собственные воспоминания о мгновенье счастья в жарких объятьях любимой взяли разум в заложники и терзают… мучают изо дня в день. Зато, король знает наверняка, чьи судьбы спас, вовремя остановившись.

А еще он сделал то, что должен был сделать давно: объявил свое решение и вручил сыну договор. Трандуил сдвинул брови, вспоминая, как по-детски радостно тот воспринял его волю. Все время своего пребывания, принц усиленно делал вид, что уверен в отцовской благосклонности, но убедившись в ней на деле, вел себя так взволнованно и смело, что еле сдержался, чтобы не обнять сурового родителя.

Он не сразу нашел Эверин, торопясь сообщить ей добрую новость, но когда нашел, чувств не сдерживал.

Глазами белого голубя, одиноко сидящего на ветке, Владыка наблюдал за тем, как развивались по ветру русые волосы девушки, когда принц кружил ее на руках и дивился тому, сколько счастья было в его глазах. Он видел ее удивление и даже смятение, в том, как не до конца понимая свое истинное к этому отношение, хлопала длинными ресницами, постепенно принимая новость и позволяя счастью, охватившему Леголаса, накрыть и ее. Тот прижимал ее к себе так сильно и так ясно улыбался, что сердце родителя болезненно сжималось, заставляя стыдиться своего эгоизма. А наблюдая за реакцией новоиспеченной невесты, с горечью осознавал, что при всем своем желании полюбить его, Эверин никогда не сможет заставить собственное сердце это сделать. Да, она станет его женой, заботливой и любящей, и может, он даже пробудит в ней страсть, но она никогда до конца не будет ему принадлежать, ибо сердце ее уже не забудет этого проклятого голубя, в котором селилась частичка души короля. Вот и тогда, она смотрела через плечо своего жениха на белую птицу на ветке, которая, сорвавшись, вдруг улетела.

Последние несколько дней Эверин не искала встречи с Трандуилом, она вообще не важно себя чувствовала после того, как тот освободил ее память от лишней информации. Эта процедура даже для эльфа могла стать болезненной, не говоря уже о слабом человеке вроде нее. Она спокойно приняла известие о том, что упала на тренировочной площадке, в очередной раз сражаясь с ветром и ударилась головой, потому несколько последующих часов провела в бессознательном состоянии в своих покоях.

Ну, а после, когда ее судьба и судьба Лихолесского принца приобрели реальные очертания, казалось, Эверин мгновенно потянется домой, но этого не произошло. Осознавая всю сложность ситуации, она не спешила разлучать отца с сыном, позволяя им еще какое-то время насладиться обществом друг друга. Хотя, Леголас это воспринял как разрешение на действия и с завидной резвостью кинулся восстанавливать порядок на границах королевства. Вот и теперь он убыл, пообещав вернуться дней через пять, что уже не приводило в негодование Эверин. Она научилась занимать себя — и даже на первый взгляд скучные эльфийские девушки уже не раздражали. Теперь она с большей готовностью принимала то, что отвергала вначале. Когда-то чуждые человеческой душе нравы и традиции теперь обретали смысл. Неторопливый быт бессмертных селил покой. И вот, она уже понимала, что смогла бы жить среди них. Бездонные пещеры королевского дворца перестали казаться холодными котлованами, ждущими своей жертвы; прогулки в лесу с уничтожением орков стали приносить удовольствие; дворцовые стражи уже не казались хмурыми. Даже Тирон перестал держаться в стороне и активно вступал в полемику, но этому была существенная причина — Мисси, в которую беспечный стражник опрометчиво влюбился. А недавно Эверин узнала, что та отвечает ему взаимностью и даже размышляет о том, чтобы остаться в Лихолесье с любимым.

Одно тяготило гостью — собственные чувства, которые, подобно зелью из множества компонентов, варились в котле, булькая и взрываясь маленькими вулканами. То тепло и неоправданная радость, то тоска и беспричинная грусть сменялись в ее груди цветным калейдоскопом…