Хрустальные небеса

«Мой Зайчонок»... При таком великолепном сочетании имени и фамилии - Лев Зайчонок, - дабы попытаться отделаться от тянувшегося за мной от рождения шлейфа плоских шуточек, мне ничего иного в жизни не оставалось, как выбрать себе какую-нибудь оригинальную профессию из числа тех, которые принято называть мужественными, и добиться в ней немалых успехов. Кажется, мне это удалось: я совершаю уже шестой космический полет, а до пенсии мне еще очень и очень далеко.

- Ребята, через минуту мы уйдем на неосвещенную часть орбиты, - нежным голосом напоминает из динамиков скафандра Астрид Йенсен. Она сегодня дежурит на пульте управления «Инолуса», контролируя наш выход. - Устроим перекур?

Я бросаю взгляд на планш-компьютер, закрепленный на левом рукаве скафандра. Полчаса «курить» в лунной тени - это многовато. Лучше уж закончить работу «при фонарях» и вернуться в станцию.

- Мы продолжим работу, Астрид, - говорю я. -Осталось сделать совсем немного. Две гайки отвернуть...

Вот именно в этот момент все и началось.

- Дым. Дым слева из-под приборной панели, -удивленно произнесла Астра, и тут же испуганно вскрикнула:

- Пожар в базовом блоке!

В наушниках протяжно заныла сирена, загоняя в сердце острый коготь тревоги. Но почти сразу смолкла, оборвалась после громкого и резкого щелчка. Наступила тишина - ватная, как тяжелое и плотное одеяло, которым можно укрыться с головой и разом перестать слышать все звуки.

Связь пропала.

Бормоча что-то из чертовско-материнской лексики, я устремился в сторону открытого люка на базовом блоке. При аварийной ситуации космонавтам предписывается как можно быстрее вернуться на борт «Инолуса».

Я почти достиг стыка между «Кентавром» и станцией, когда мир раскололся на две неравные части. Цилиндрическое тело грузового корабля подо мной резко дернулось, и, заваливаясь на бок, устремилось прочь от ствола и раскидистой кроны «Инолуса». Выглядело это так, как будто порыв ветра вырвал огромный зонт и уносит его прочь, оставив на земле лишь жалкий пенек крепления. Хотя на самом деле все было совершенно иначе: это я, стоя верхом на «Кентавре», оторвался от лунной станции, и, теряя ориентацию, теперь дрейфовал куда-то в сторону Луны.

- Станция, произошло отделение грузовика! - что было мочи рявкнул я в микрофон. - Аварийная ситуация!

Эфир ответил гробовым молчанием. «Инолус» стремительно валился на бок и уходил вверх.

И тут на меня обрушилась тьма. Мы нырнули в лунную тень, на неосвещенный солнцем участок орбиты.

4.

- Станция, ответьте... Зайчонок на связи... - еще минут пять я с настойчивостью запрограммированного автомата монотонно и совершенно безрезультатно ронял слова в безмолвье эфира.

Больше всего мне сейчас хотелось проснуться. Зажмурить глаза, сосчитать до пяти и распахнуть веки навстречу радостному и солнечному утру - чтобы от дурного сна с отделением грузовика от станции не осталось и следа. Но ночной кошмар мне попался привязчивый, цепкий. И, увы, - реальный.

Мне понадобилось минут пять, чтобы привести взбаламученные нервы в состояние относительного спокойствия и заняться трезвой оценкой ситуации. Ничто так не способствует процессу аналитического мышления, как полет верхом на оторвавшемся от станции грузовике над ночной стороной Луны.

Так не бывает. Точнее: почти не бывает. Чтобы три очень серьезных и не связанных между собой неприятности случались практически одновременно.

Неприятность первая. Пожар на станции. Как сказала Астрид: «Дым слева из-под приборной панели»? Я мысленно перенес себя на пост оператора в базовом блоке станции. Слева под приборной панелью расположена система управления поиском и стыковкой. Эта система во время выхода в космос не работает и обесточена. Значит, сама по себе она не могла стать источником задымления и пожара. Для того чтобы на ней начался пожар, кто-то должен устроить его намеренно.

Из-за возгорания в системе поиска и стыковки «Инолус» временно ослеп. Поэтому не сможет принять ни один корабль. И меня верхом на «Кентавре» тоже обнаружить не сможет. Поврежденное пожаром оборудование ребята, конечно, восстановят. Дня два-три на это уйдет. До истечения этого срока и меня, и «Кентавр» никто со станции искать не будет. Просто нечем нас искать. Разве что с помощью биноклей...

Переходим к неприятности номер два. Пропала и не восстанавливается радиосвязь. Пропала почти мгновенно, по основному и резервному каналам. Пожар в системе поиска и стыковки никогда бы не привел к выходу из строя систем радиосвязи. Одновременно оба канала связи может отключить только человек.

Ну, и на десерт третья неприятность. «Кентавр» -не дикий жеребец, которого под хвост ужалила оса. Сам от станции он отделиться никак не мог. Значит, кто-то сознательно разомкнул механические замки

стыковочного узла и задействовал пружинные толкатели, которые и отшвырнули грузовик от станции. Кто-то очень нехороший и с очень дурными намерениями.