Хрустальные осколки

– Получил высокую должность и ведет себя как вздумается! – критиковал за спиной третий. – Никакого уважения к старшим!

– Кхе-кхе, – негромко откашлялся старец в желто-оранжевых одеждах, привлекая к себе внимание учеников. На высоком лбу красовались нарисованные белой глиной две прямые линии, пересекающиеся у переносицы, образуя острый угол – печать мудрецов. Его Светлая Милость Рави сидел в позе лотоса и терпеливо ждал, когда ученики прекратят шуметь.

Эни понадобилось несколько минут, чтобы окончательно проснуться. Он сидел на мягкой траве, как и все присутствующие, у священного водопада перед достопочтенным Рави в Мире мудрецов.

Свежий горный воздух бодрил и помогал сосредоточиться на получении сокровенных знаний из уст всеведающих старцев, а пение разноцветных птиц услаждало слух. Сами же птицы умиляли своей миниатюрностью: даже втроем они свободно умещались на ладони.

Солнце укрывало золотистыми лучами вершины величественных гор и макушки вечнозеленых деревьев, и каждый звук Мира мудрецов, будь то шелест листвы или шум водопада, гармонично переплетался в единый слог священной мантры, который мудрецы повторяли в течение всего дня.

Только не всякому небожителю позволяли прикоснуться к источнику мудрости и девственной природе. То был закрытый мир. Но Светлый Владыка – Ансиэль, заведующий всеми четырьмя уровнями Небес, договорился с достопочтенным Рави, и тот впустил юных небесных слуг вкусить древнейший плод знаний – Историю миров.

Получить знания из уст великого старца слыло большой удачей, но Эни, уснув на лекции мудреца, проявил неуважение. Угораздило ж именно сейчас! Какой позор!

Эни тяжело вздохнул, стыдливо опустив глаза на свой пустой лист бумаги. За всю лекцию горе-ученик не вывел серебряной тушью ни буквы.

Следовало бы извиниться за неподобающее поведение, и Эни растерянно склонил голову перед почтенным Рави:

– О лучший из мудрецов! Прошу простить меня за нанесенные оскорбления. Я настолько невнимателен и глуп, что недостоин вкушать нектар ваших слов.

– Довольно, – поднял правую ладонь Рави. – Ответьте, Эниан, какой из основных законов неоспорим для всех миров? Что связывает все Мироздание?

– Закон равновесия, он же – баланс, – уверенно начал отвечать Эни.

– В чем он заключается? Скорее поведай нам.

– Каждые миры были созданы для определенных существ. Верхние – для богов, мудрецов и нас – крылатых небесных духов, Средние – для людей и животных, Нижние – для созданий Тьмы. Никто не имеет права вторгаться в чужой мир и устанавливать свои порядки без полученного от Светлого и Темного Владык разрешения. Самые уязвимые из всех – люди и животные. Они смертны и не могут постоять за себя, в отличие от нас – бессмертных. Мы не стареем и не умираем от болезней, как они. Поэтому и был создан Орден хранителей, чтобы защищать человечество от незваных гостей из Нижних миров, – договорил Эни.

В ответ Его Светлая Милость кивнул и сомкнул тяжелые веки. Будучи с рождения слепыми, мудрецы могли видеть прошлое, настоящее и будущее. И это настораживало Эни, ведь от Рави ему ничего не удастся скрыть, даже крошечная мысль не ускользнет!

От напряжения затрещала голова, словно вот-вот прогремит гром.

Эни нервно сглотнул, ожидая ответа Рави.

– Все верно. А можете ли вы, Эниан, привести примеры нарушения Закона равновесия?

– В-в-война, – еле выдавил Эни. – Нападение и истребление смертных и бессмертных. Забирать чужую невинную жизнь – большой грех.

Эни не хотел поднимать тему насилия: только от упомянутого им слова перед глазами расплывались кровавые пятна.

– Кто бы говорил! – ранил слух осуждающий голос соседа. Ученики обернулись на хмурого крылатого коллегу. – У самого брат – убийца! Говорят, он признал Тьму в самом Департаменте! Тьфу! Разве может небожитель с чистым сердцем признать Тьму?

– Пожалуйста, не надо, не обсуждайте Дэйви, – тихо взмолился Эни, но остальные ученики не прислушались к нему, а, напротив, поддержали болезненную тему.

– Нет, это невозможно! – подтвердил другой ученик. – Если сердце чистое, Тьма не проникнет в него.

– Значит, он родился таким! Грязным! – высказал догадку третий. От его слов Эни стало дурно. – А они близнецы. Значит, Эниан тоже грязный!

– Грязный! Грязный! Грязный! – хором пропели небесные слуги.

– Ты недостоин находиться среди нас!

Вот она, буря! Всеобщее презрение и ненависть. Эни ощущал, как земля уходит из-под ног и он проваливается в пропасть. Чувство стыда душило его серебряной рукой, перекрыв кислород, а душевная боль коварным врагом затаилась в тени и нанесла удар в чувствительное сердце.

Эни ничем не отличался от остальных крылатых духов: такой же платиновый блондин в светлых одеждах. Но в направленных на него взглядах читалось лишь одно: «Чужой!».

Сами мудрецы пророчили его с Дэвианом явление:

«И придут они, как отражение в воде похожие. Отличат их лишь помыслы. Один надежду принесет, другой – погибель…»