Хрустальный дракон

Что касается воспоминаний, Кейб не мог без содрогания вспоминать события прошлой ночи. Черный Конь часто забывал, что, хотя его друг и был могущественным волшебником, все равно руководили им человеческие инстинкты и заблуждения. Такая приземленность могла привести к печальному исходу волшебника. Когда собственные возможности Кейба ставились под вопрос, единственное, что ему оставалось, так это положиться на бессмертного. Даже несмотря на то, что они были такими хорошими друзьями, Кейб не мог полностью доверить свою жизнь существу, которое просто не в состоянии было до конца понять, что такое смерть, как это понимают люди.

К счастью, на этот раз Черный Конь знал, что он делает. Когда после прыжка копыта призрачного жеребца коснулись земли, Кейб почувствовал только легкий толчок. При таком приземлении настоящая лошадь переломала бы ноги, и, несомненно, погибли бы мгновенной смертью и лошадь, и всадник. Но Темный Конь помчался к близлежащим холмам только после того, как полностью убедился, что его наездник цел и невредим и ему ничего не угрожает.

Теперь они ждали, расположившись у подножия холмов Южного Исиди, огромного западного района, который когда-то окружал владения Бронзового Дракона. Королевство Гордаг-Аи, родина королевы Эрини, было как раз частью самой северной окраины Исиди. Однако Кейб выбрал это место для своего убежища совершенно не потому, что отсюда можно было беспрепятственно наблюдать за северными границами Легара.

— Уже поздно, Кейб! Сколько нам еще ждать?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил волшебник.

Он удобно устроился на одном из торчащих из-под земли валунов, которые в невероятном количестве были разбросаны но холмам. Эта часть Исиди хотя и примыкала вплотную к холмам Легара, все же не имела характерных для полуострова блестящих кристаллов.

У темноволосого волшебника была веская причина, чтобы задать вопрос о состоянии товарища. У него самого последствия ночного происшествия исчезли только чуть больше часа назад. Бессмертный, однако, в какой-то степени все еще страдал от этого, поэтому-то Кейб и колебался, принимая решение продолжать путешествие или еще немного подождать. Темный Конь, будучи по существу сам волшебного происхождения, пострадал намного серьезней.

Вместо ответа черный скакун неожиданно поднялся и, подойдя к одному из ближайших валунов, ударил по нему копытами.

Осколки камня осыпали их дождем. Единственного удара было достаточно, чтобы камень рассыпался на маленькие кусочки, которые разлетелись во все стороны.

— Я готов, — сделал вывод огромный жеребец.

— Тогда отправляемся. — Волшебник поднялся и быстро уселся на коня.

По правде говоря, Кейбу тоже не терпелось скорее приступить к заключительному этапу их путешествия.

Он не хотел говорить об этом Темному Коню, но, пока они отдыхали, его посетило еще одно видение. Оно было не такое четкое, как предыдущее, скорее всего, потому, что оно было просто напоминанием. И все же оно было достаточно живым, чтобы заставить его испугаться, что эти их задержки, как случайные, так и умышленные, являются расточительством драгоценного времени.

В отличие от прежних это видение представляло собой только короткую сцену. Кейб стоял посреди скалистого ландшафта Легара, но без Темного Коня. Перед собой он увидел вооруженного человека, бородатого мужчину, облаченного, как и в предыдущих видениях, в чешуйчатые доспехи. Мужчина был одновременно и союзником и противником. Не успел волшебник как следует разглядеть все это, как над землей стала расползаться черная тень. В то же время они оба знали, что тень пришла за ними. Его компаньон выхватил меч, но это было не обычное оружие — лезвие меча было сделано из цельного, горящего огнем кристалла. Он снова и снова замахивался на тень мечом, разрубая ее на части, но куски опять моментально сливались воедино, и все начиналось заново.

Волшебник старался ему помочь, но ни одно даже самое незначительное заклинание не подчинялось его воле.

Прямо перед ним человек в броне отбросил свой меч и поднял руки, что, очевидно, означало, что он начал творить свое собственное заклинание. Его взгляд был таким обреченным, что Кейб понял: он боится этого не меньше, чем угрозы, исходящей от самой черной тени. Эти глаза уж очень напоминали Кейту глаза Ледяного Дракона. Почему-то он был уверен, что это заклинание уничтожит их точно так же, как и тень. Ясно было также и то, что его компаньону было на это ровным счетом наплевать.

С криком «нет!» он бросился к человеку.

Но было уже поздно.

На этом месте он вдруг пошевелился, видение продолжалось еще не более секунды и исчезло. Ощущение безграничной подавленности — это все, что мог припомнить не совсем проснувшийся волшебник. Это было хуже, чем ощущение пустого пространства, называемого обычно Пустотой. Кейб Бедлам знал, что то, что он испытал сейчас, было ощущением абсолютной смерти.