Хрустальный грот

Митраизм много лет таился под землей (буквально). Я сочла нужным в повествовательных целях предположить восстановление местного культа, и причины, какие приводит Амброзий, кажутся мне вполне разумными. Судя по тому, что нам известно об Амброзии, он был в достаточной степени римлянином, чтобы поклоняться «солдатскому богу»[1].

О древних друидах известно так мало, что, по словам известного ученого, с которым я советовалась, их можно считать «легкой добычей». То же касается мегалитических сооружений Карнака (Керрека) в Бретани и Хоровода Великанов в Стоунхендже близ Эймсбери.

Стоунхендж был возведен около 1500 г. до P. X., так что я позволила Мерлину привезти с горы Килларе лишь один камень. Один из камней Стоунхенджа, самый большой, действительно отличается от остальных. По словам геологов, он происходит из местности близ Милфорд-Хейвена в Уэльсе. И могила действительно расположена внутри круга; она находится не в самом центре, поэтому я использовала зимнее солнцестояние, а не летнее, на которое на самом деле ориентирован Хоровод.

Все описываемые мною места — такие, как они есть на самом деле.

Единственное существенное исключение — пещера Галапаса. Впрочем, если Мерлин действительно спит там «средь сияния и блеска», неудивительно, что никто не может его найти. Но на Брин-Мирддине действительно есть источник, а на вершине холма — погребальный курган.

Похоже, слово «мерлин» как название сокола columbarius появилось лишь в Средние века, и возможно, что слово это французское. Но точное происхождение его неизвестно, и это вполне оправдывает автора, чье воображение успело создать множество образов, основанных на этом имени, еще до того, как книга была начата.

Там, где Мерлин упоминает знак горшечника, «А. С.», на самом деле стояло «А. М.» «А», видимо, начальная буква имени горшечника или торговый знак, а «М» означает «Manu», буквально — «рукой» (такого-то).

Связь между Мерлином и Амброзием, по-моему, не основана на легенде. Ненний, историк IX века, у которого Гальфрид позаимствовал часть своих сведений, называет своего пророка «Амброзием». У Ненния рассказывается история о драконах в озере и впервые записывается пророчество юноши. Гальфрид, позаимствовав историю, спокойно отождествляет двух пророков: «Тогда Мерлин, прозывавшийся и Амброзием, проговорил…» Эта «потрясающая история», как назвал ее профессор Гвин Джонс в предисловии к изданию «Истории королей Британии», навела меня на мысль о «князе тьмы», отце Мерлина, и дала завязку центрального сюжета «Хрустального грота».

Более всего я обязана, разумеется, Гальфриду Монмутскому, замечательному рассказчику. Всех, кому я обязана, перечислить, наверное, невозможно, но мне хотелось бы особенно поблагодарить мистера Френсиса Джонса, архивиста графства из Кармартена; супругов Моррисов из Брин-Мирддина, Кармартен; мистера Г. Б. Ланкашира из «Чейз-отель», Росс-он-Уай; бригадира Р. Уоллера из Уайэстон-Лейс, Монмутшир, на чьей земле лежат Малый Довард и римская дорога; профессора Германа Брюка, королевского астронома Шотландии, и миссис Брюк; профессора Стюарта Пигготта с факультета археологии Эдинбургского университета; мисс Элизабет Мэннерс, директора Феликстоу-колледжа; мистера Робина Деннистона из «Ходдер & Стафтон ЛТД», Лондон.

М. С. Февраль 1968 — февраль 1970