Хрустальный ключ

— Имена? Много ли вам скажут имена?! Ну, например, такие: Назрулла аль-Юсуфи, Хуссейн Гафури, Джаббар Ибрагим?

— Ваш отдых здесь, в горах, он как-то скуден в смысле комфорта, неуютен… Никак не пойму: кумысом вы лечитесь, что ли? Или природой любуетесь? Только зачем же ради природы себя удобств лишать? Могли бы в альплагере устроиться. На турбазе. В санатории каком-нибудь.

— Разве я говорил хоть слово об отдыхе? Я здесь работаю. Дело в том, что язык жителей высокогорья сохраняет речевые конструкции, характерные для средневековых рукописей. Это весьма важно при расшифровке темных мест. Словно кровь живая в текст вливается, — и вдруг Налимов проскандировал. — Вольется — и течет, струится, как быстроструйная водица. Быть у воды и не напиться — вовек такое не простится.

— Значит, воспользоваться организованным отдыхом вам так и не удалось? — мне хотелось перевести разговор на «Хрустальный ключ»: как раз там мнимый Забелин рифмовал: «Столица, тра-та-там, столица, быть у воды — и не напиться». — Никаких путевок, курсовок и прочих профсоюзных благ?

— Путевок-курсовок? — переспросил по своему обыкновению Налимов и очень внимательно глянул на меня. — Послушайте, а на каком основании вы меня допрашиваете? Или я заблуждаюсь, и мы просто мило беседуем на вольные темы? В таком случае, позвольте мне заметить, что наша тематика представляется мне странной. Было бы естественно, если бы вы говорили о рюкзаке, который мне кто-то подбросил с явно провокационной целью. Или о действительной моей провинности — о потере паспорта. Так нет же, вам все санатории да дома отдыха подавай, санатории да дома отдыха. Я возражаю против напрасной траты времени, — произнеся эту тираду Налимов делано рассмеялся. — Итак, повторяю: я в данное время работаю. Рад был бы работать и в данный момент. Надеюсь, вы приложите максимум усилий… Простите, я под арестом?

— Ни в малейшей степени, — ответил я. С вас как бы взята подписка о невыезде. Сугубо временная мера. А теперь скажите, насколько вы близки с Арифовым?

— Мне непонятен ваш вопрос. С каким еще Арифовым? Простите, но в ваших репликах иногда слышится провокационная нотка. Арифов — фамилия распространенная. Мало ли каких Арифовых я знаю!

— Уточняю: Саида Арифова. Кандидата биологических наук.

— Ах, этого… — протянул Налимов таким тоном, точно последние двадцать лет своей жизни  э т о г о  Арифова ему вспоминать не приходилось. — Знаю, как же, знаю. Не очень, правда, хорошо. И не очень по-хорошему. Но знаю.

— Это чрезвычайно существенно, что вы подчеркнули: не по-хорошему. Чем же плох для вас Саид Арифов?

— Плох — не то слово, — заюлил Налимов. — Подозрителен он мне, вот и все. Замашки богоборческие. То ему Лысенко, видите ли, не нравится — в период, когда с Лысенко все обстояло благополучно. То… — голос Налимова упал до вкрадчивого шепота. — Впрочем, более серьезные темы, вероятно, уместнее затрагивать в другой обстановке… Быть может, даже в письменной форме.

— Поконкретнее вы ничего сказать не можете? — слегка одернул я его. — Какие-нибудь факты?

— Вы ведь договорить не даете, — проворчал, совсем осмелев, Налимов. — Порою мне сдается, — тут Налимов осторожненько так прицепился ко мне: задабривают, де, этого сыщика чужие гипотезы или, напротив, озлобляют. — Порою мне сдается, что он замешан в каких-то аферах, шахер-махерах. В кладоискательстве каком-нибудь.

Ишь куда он нагнул, этот Налимов. По линии морально-политической — богоборчество, по линии социально-экономической — кладоискательство! А в целом, не валютчик ли он? Знал, плут, по каким клавишам ударять и какую мелодию наигрывать. В суфлеры навязывался. Я решил для виду клюнуть.

— На чем, собственно, вы основываетесь? Неужели на происшествии с рюкзаком? Считаете, что Арифов где-нибудь поблизости?

— Все, что вы говорите, имело бы смысл, если бы Арифов был в горах, но… — Налимов выжидал. Теперь уже не очень ясно было, я ли его допрашиваю или он меня. Поддаться, что ли? Брякнуть прямо так: Арифов не только в горах, он рядом, в нескольких километрах от вас. Нет, слишком тертым мужиком оказался Налимов. Такому палец дашь — руку оттяпает.

— А разве я подозреваю персонально Арифова? Арифов, в конце концов, может носить другую фамилию.

— Вы знаете, — осторожно продолжал Налимов, — у меня смутное ощущение, что Саид здесь, в горах? Ничего определенного — флюиды какие-то…

— Постараемся разузнать.

В это же время Норцов сидел у изголовья шерпа. Шерп постанывал да и выглядел неважно. Глаза лихорадочно блестели, вызывая представление о запавших щеках и пересохших губах. Повязка, только вчера обновленная врачом альплагеря, за ночь успела загрязниться.

— Давайте, наконец, познакомимся, — предложил Олег, после чего назвался.

— Ну, а я, дорогой, Налимов Назым. Сокращенно — Ник. Да ты поглядеть мой паспорт мог.

Роскошь-то какая: то ни одного Налимова, а то сразу два!

— Проживаете где?

— В столице, на улице Новой.

— А работаете?

— В институте.

Норцов уж и не стал спрашивать шерпа о должности: и без того все было ясно. Исполняющий обязанности старшего научного сотрудника.

— В отпуске?