Хрустальный ключ

Вздумал Иванушка пойти вверх, по течению ручейка. Идет, рукой за стенку придерживается, а сам все на ручей глядит. А тот сначала по ровному месту струился, потом по камушкам зажурчал. С уступа на уступ перепрыгивает, — кверху, значит, ход пошел.

Да все круче, круче! Иван уж руками за уступы хватается.

Не знаю, не ведаю, сколько он шел, только вдруг в лицо ему ветерком повеяло. Иван сам себе не поверил.

Нет, опять ветерок пахнул.

Выпрямился Иван и головой об свод стукнулся. Рано, значит, распрямился, в горе еще он.

Дальше пошел. Вдруг впереди слабый свет забрезжил. Глядит — выход из шахты. А ручеек все бежит навстречу, журчит весело.

Вышел Иван из шахты — место незнакомое, все густым кустарником заросло. Кабы не знатьё выход из шахты нипочем не отыскать.

Огляделся. Вечер, солнце вниз опускается. И до того хорошо! Тихо, тепло, воздух легкий, цветами пахнет!

Присел Иванушка около ручейка, хрустальной воды горсткой зачерпнул и выпил. И думает: «Ты, ручей, меня спас от смерти, напоил и на свет вывел. Спасибо тебе за это!»

Прилег на траву и забылся. Очнулся — уже ночь. Темно кругом. И вот слышит он какой-то треск. Что за диво? Будто в самой горе трещит. А тут из горы словно звездочка появилась. Сверкнула яркой полоской и около кустов засияла переливчатым огнем. За ней вторая звездочка по полянке проносится.

Что бы это значило? И как раз в это время из-за гор луна встала. Осветила полянку. Увидел Иванушка: бежит малый зверек-бурундучок, а в зубах у него камень-самоцвет. Положит его на траву, а сам опять в гору. В горе, видать, трещина. Из нее бурундучок выскакивает и камень за камнем таскает на лесную полянку.

Натаскал большую грудку. Сверкают самоцветы, переливаются.

Стало светать. Бурундучок как свистнет! Со всех сторон сбежались к нему бурундучки, по одному самоцветы расхватали — и все в разные стороны! Будто цветные искорки во все концы рассыпались.

Ни одного камушка не осталось.

Занятно это Ивану показалось. Решил он следующей ночи дождаться. Дума у него тайная была — завладеть самоцветами.

Ушел парень на день в густой лес. Выбрал подходящее место, лег и уснул.

Проснулся Иван — солнце к закату спускается. И вдруг такая его тоска взяла, захотелось Натальюшку хоть глазком увидать. Потихоньку, с осторожкой, добрался он до глубокого рва, что усадьбу Семигора опоясывал.

Стоит, из-за куста на дом богатея поглядывает. Солнце верхушки сосен золотит. А внизу — сумерки густеют.

Вдруг что-то парню в глаза блеснуло. Видит, по траве солнечный зайчик прыгает, круглый такой, светлый.

Что за диво? Глядит Иван, глаза за зайчиком переводит. Невдомек ему вверх посмотреть. И тут падает на траву около Ивана платочек белый, шелками вышитый. Поднял, развернул, — в платочке зеркальце серебряное, круглое. Кверху посмотрел, — стоит в распахнутом оконце Натальюшка, грустная, заплаканная. На зеркальце показывает. Потом насмелилась, крикнула: «Иванушка! Не забывай меня! Как в зеркальце посмотришь, так и вспомнишь. А теперь беги!»

И сама за косяк окна спряталась.

А во дворе уже слуги засновали, за ворота выскакивают.

Ищи ветра в поле! Иван быстрехонько от усадьбы, да за гору самоцветную, где ночью бурундучка видел.

По дороге сломил ветку гибкую, согнул и сделал лук. Выстругал две острых стрелы.

А сам нет-нет и поглядит в Натальюшкино зеркальце. Нам бы, может, что другое в зеркальце померещилось, а Ивану Беглому все милая девушка кажется.

Ночью снова затрещало в горе. Опять словно звездочка мимо Ивана пронеслась и на полянке засияла. Снова бурундучок самоцветы из горы стал носить и в одну грудку складывать.

Поднялась луна из-за леса, светло стало. Прицелился Иван в бурундучка, стрелу спустил».

— Зачем он в него стрелял?! — не выдержала Ксюша.

Анисья Кондратьевна усмехнулась снисходительно.

— Не попал! Только вторую стрелу взял, а бурундучок человечьим голосом ему молвит:

— Не заглядывайся, Иванушка, на камушки-самоцветы. Не будет от них счастья ни тебе, ни другим людям. Заколдованные эти камни, заклятье на них положено. Лучше пойди ты к Семигору, обещай ему груду самоцветов показать, а он пускай тебе в награду даст вольную и коня доброго. Да не забудь мой наказ: приведешь Семигора на полянку, покажешь ему самоцветы. Тут я свистну. Хватай тогда у него из рук вольную, живей в седло и скачи. Да смотри, назад не оглядывайся.

Поверил Иван бурундучку. Пошел к Семигору. Тот как про самоцветы услыхал, велел управляющему писать вольную Ивану. Еле дотерпел до вечера.

Но под конец забоялся: а вдруг Иван Беглый какую хитрость задумал? И дает наказ своим приказчикам: «Если не вернусь из леса к полуночи, стало быть недоброе со мной приключилось. Бегите тогда ко мне на помощь».

Приказал еще Семигор управителю взять коня резвого, и пошли они на самоцветную гору.

Привязали коня у дороги. Вольную Семигор наготове держит. Иванушка его к полянке подвел. Стоит, время выжидает.

Смотрит, бурундук уже большую грудку камней натаскал.

— Гляди, Семигор, вот они самоцветы!