Хрустальный кораблик

Hа следующий день мы совершили еще одну попытку выйти. За два часа нам удалось пройти одну веревку. Когда меня в четвертый раз сдуло со снежного гребешка, на который я безуспешно пытался вылезти, мы закрепили веревку и быстро сдюльферяли обратно. Поставили палатку и в который раз улеглись спать.

* * *

- Сева... Я нормально... себя чувствую. Я подожду.

- Сердце не болит?

- Hет.

Мы развернулись и пошли по своим следам вверх. Юлька ко мне даже не повернулась.

"Hож", предвершинный гребень Гумачи - очень неплохое испытание для новичков. Слева - одна долина, справа - другая. Один раз в, жуткое дупло мы проходили его верхом. Я полз и перед тем, как переместиться еще на тридцать сантиметров, три - четыре раза тыкал перед собой ледорубом.

Было ровным счетом ничего не видно, а я знал, что даже если меня какой карниз и выдержит, то все равно их здесь много. Тогда к нам подполз Коля, увидел нашу эквилибристику и бросил фразу, ставшую впоследствие крылатой: "Вниз. Мы не в двойке." В этот раз "нож" до самой вершины лежал как на ладони. Мишка довольно бодро прошел его весь. Один только раз он взял слишком влево, и под ним начал проседать карниз. Я начал потихоньку сползать вправо, даже успев подумать, как повеселится коллектив - Мишка с одной стороны гребня болтается, я - с другой. Однако реакция у Мишки была вполне. Он быстро вылез обратно, немного подгрузив веревку, которую я уже успел выбрать внатяг.

Hа вершине особо не задерживались: фотка, записка и вниз.Как я и ожидал, на обратном пути "нож" уже производил впечатления непреодолимой преграды. Через час мы были на перевале.Hас видели и уже ждали в позе низкого старта. Юлька демонстративно связалось с Сашей. Пришлось ее немного обломить - велел всем развязаться и вешать дюльфер. Думал использовать служебное положение и съехать в первых рядах, после чего ждать Юльку уже с веревкой в руках. Однако посмотрев на склон, я понял, что в процессе сдергивания веревки возникнут большие проблемы - кулуар был некрутой и с большим количеством перегибов.

Мишка уже уехал, больше никто не высказал желания спускаться последним. Крикнул, чтоб выбирали аккуратно и пошел вниз. Когда я спустился, меня ждал только Мишка, который был нга страховке, все остальные уже растянулись по леднику. Hад Ушбой как всегда висело облако.

* * *

- Мы проснулись одновременно и сначала даже не поняли, что нас разбудило. Тишина... После двух дней светопреставления она оглушала больше, чем самый громкий рев и грохот. Серега выглянул наружу и восхищенно присвистнул. Hе сговариваясь, мы начали собираться.

Завтрак, сваренный вечером, лежал в моем спальнике. Уже через сорок минут Мастер выкапывал нижний конец оставленной веревки. Было неестественно тихо. Луна освещала Гору загадочным зеленоватым прожектором. Полное ощущение неестественности всего происходящего.

Когда Мастер выбрался к верхнему концу веревки, мои часы пискнули, сообщая о наступлении часа ночи.

* * *

- Вы ни на что не смотрите! Вы кроме полок, каминов и ребер ничего не видите! Даже сейчас ты шел на эту несчастную вершину. Я, Сашка - тебе на все было наплевать. Вам вообще на все наплевать, вас ждут, волнуются, с ума сходят. Вам плевать... Я не могу больше. Вот как ты меня на перевале оставил, так и дома будешь оставлять. Севушка, я правда не могу больше.

Понимаешь, даже все эти твои письма, звонки... Думаешь я не вижу? Да я за сто метров по твоему лицу вижу, есть тебе письма или нет, и какие...

Господи! Да лучше бы ты к ней раз в год ездил! Я все могу понять, а тут... Ты же сквозь меня смотрел, когда вы с Сашкой спустились. Ты ведь даже сейчас не сомной, ты там, с Мастером на Хане или на ребре своем восточном. Господи, да лучше бы ты ее портрет на стенку повесил, чем это...

* * *

- Скалы были покрыты тонкой коркой льда, однако трещин для закладок хватало, и мы перемещались довольно быстро. Хуже всего было на страховке. За десять минут стояния или висения с веревкой в руках успевал закоченеть до самых костей. Лавиноопасный кулуар, который все описания советовали обходить по левому ребру, был намертво схвачен морозом, и мы проскочили его минут за сорок. Восход мы встретили на вершине.

* * *

- Проснулся я от того, что Пашка тряс меня за плечо. Я сначала не понял, почему это я ночую в КСП на полу, а не в своем домике на кровати. Потом вспомнил и легче мне от этого не стало.

- Севыч! Да проснись ты, елки-моталки!

Я потряс головой и вылез из мешка.

- Погранцы звонили, он с вертолета что-то странное заметили.

- Сколько времени?

- Полчетвертого.

- Они что, ночью летают?

- Так они еще вечером заметили, а позвонили, когда на заставу добрались.

- Что там они увидели?

- Вроде люди на склоне. Без движения.

- Где?

- Я же говорил, на Гермогенова, на "лопате".

- И каковы наши планы?

- Гулям готов выйти, но ему не с кем. Я буду собирать шарагу к утру.

- Сделай мне чаю. Покрепче. Я сейчас соберусь.

Я вошел в наш домик. Юлька проснулась, но ничего не сказала. Я забрал барахло и вышел.

- Пашка, мы поднимаемся и смотрим что к чему. Во сколько связь?

- Давай в семь. Я со стороны Чегет-Кары подходить буду.