Хрустальный мальчик

Анна опустилась на широкий сучок и свесила ноги. Земля далеко внизу казалась ей размытым золотистым пятнышком, над которым плавали и сливались друг с другом тёмно-синие и зелёные круги.

– Да уж, – буркнула она, – понятное дело.

– Я проверяю землю здесь повсюду, – сказал Землерой, – и с другими корнями общаюсь. Так и до самой реки доходил, видал там тебя: вы с дедом рыбу ловили. Мой совет тебе, Анна… если и идёшь ко мне, то уж следи, чтобы не увязался за тобой кто и дерево не увидел. Люди любят хорошие дрова и топоры тоже любят. Свалят они это дерево – всему лесу конец!

– А что тебя могут увидеть, ты не боишься? – удивилась Анна.

Землерой только рукой махнул.

– Меня не увидят, – отрезал он, – если я не захочу. Я могу с тобой от этого дерева и до кромки леса пройти, рука об руку, и по другую руку от тебя друг, или родственник пойдёт – всё равно меня не заметит.

– Так я особенная, выходит? – фыркнула Анна.

– Ну, возможно, да ты не зазнавайся только! – рассмеялся Землерой. – А теперь давай, поднимайся! Поднимай-поднимай скорее зад, времени мало! Солнце в зените стоит высоко, а мне к четырём отлучиться надобно: с духами встречаться будем, разговаривать.

Анна подалась ближе и вцепилась Землерою в руку, повисла на ней.

– Возьми меня с собой! – с придыханием попросила она. – Пожалуйста!

– И не мечтай! – решительно воскликнул Землерой и замахал руками. – Нельзя тебе со мной являться, да с любым другим духом, на такие собрания. Людям там делать нечего.

– А если я сама приду? – прищурилась Анна. – Я ведь если захочу, то и сделаю, Землерой, не остановишь!

– Уж знаю, что не остановлю, да не боюсь я тебя. Ты просто девчонка человеческая, ты наших секретных тропок не знаешь, не пройти тебе так, как мы, духи, ходим. Хоть сотню лет кружи да ищи, не отыщешь! Мы, духи, в прятки да угадайку кого угодно обставим.

Анна надулась и скрестила под грудью руки.

– Ну хоть когда-нибудь…

Землерой всё так же стоял спиной к ней, и ласковый ветерок поглаживал по щекам и плечам обоих.

– Не проси, – категорично повторил он. – Нельзя тебе, нельзя, Анна. И я тебе не со зла отказываю, а потому, что весело мне с тобой, не хочу я, чтобы тебя в клочки порвали, или с ума свели, или умыкнули куда… тут, у дерева, мой дом, и тут тебя духи леса не тронут. Пока ты подпоясана, пока у тебя клубочек мой – ничего и нигде не бойся, только советов наших остерегайся. Там тебя ни пояс, ни клубок, ни даже молитва святая не спасёт! Духи леса молитв не страшатся; они уже тогда всем тут правили, когда ещё люди не то, что молиться, а и говорить-то толком не умели.

Анна всё не спускала с груди скрещенных рук.

– Ну… хоть я на собраниях ваших и не бываю… и не могу всё время здесь с тобой гулять… ты ведь остаёшься… моим другом, а, Землерой? – тихо спросила она.

Землерой молчал, не спуская с шероховатого сучка под ногами взора.

– Землерой!

– Если б знал я, что такое дружба, – негромко сказал он, – я бы тебе, Анна, тотчас ответил. Но у духов ни друзей нет, ни товарищей – это всё людское.

– А кем же вы друг другу тогда приходитесь?

– Семьёй, Анна, – и свет заиграл в улыбке и глазах Землероя.

– А как вы…

– Ну всё, всё, хватит болтать, беги и прячься, много времени я тебе не дам!

Анна взвизгнула и кинулась прочь. И кора не скользила под её ногами, и она даже один раз лишь упала, пока не спустилась с высокого сучка, не прыгнула в плотное сплетение сияющих ветвей, соединяющихся, как ловчие нити паучьей паутины, и не угнездилась там, свернувшись под навесом из толстых зелёных листьев. Она затаила дыхание и прижала к груди трясущиеся потные кулаки.

С шелестом ветра услышала она тихий голос, и мягкая рука задорно толкнула её в плечо.

– А я нашёл, а я тебя нашёл!

Землерой мягко опустился с нею рядом, припал на одно колено и перевернул на спину, не успела Анна опомниться. Она и визгу не издала, хотя хотела. Серебристые глаза Землероя смотрели на неё неотрывно и как-то печально, и тонкие древесные ветви, как змеи, колыхались и воздевали головки к небу у него за спиной.

– Чего так быстро-то? – возмутилась Анна и кончиками пальцев упёрлась ему в грудь, отталкивая. Землерой перекатился на бок и высунул язык.

– Всё потому, что прячешься плохо! Давай, ещё шанс тебе даю, глупая, только прячься как надобно!

– Разважничался тут! – забурчала Анна, но покорно вскочила и перемахнула на следующую ветку: обожжённую солнцем, сияющую, как жемчужное ожерелье на снегу.

Она бежала быстро-быстро, словно по земле, и царапала руки и колени грубой корой. Где-то за спиной у неё заунывным голосом, речитативом, считал Землерой, и его считалку Анна ещё никогда и нигде не слышала, даже самые глупые и противные знакомые ей мальчишки не использовали такие смешные и бестолковые слова.

– Раз, два, три, четыре, пять

Много я хочу узнать,

Шесть, семь, восемь, девять

Кому сердце мне доверить?

Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать

С сердцем холодным нельзя не считаться

Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать

Людям положено глупо влюбляться

Восемнадцать, девятнадцать, потом ещё двадцать

Хотел бы я в сердце ко смертной прокрасться,