Хрустальный мальчик

Двадцать один, двадцать два, двадцать три:

Добром то не кончится, парень, беги!

Анна, запрыгнувшая в жёсткую сеть листьев, не шевелилась, хоть паутина и обмотала, облепила ей всё лицо. И снова она дрожала, и смотрела на тонкие нити паутины, на которых ещё дрожали холодные капельки росы, которая так и не просохла с утра. Предательски громкое биение сердца выдавало и обнаруживало её, у неё скрипели сами по себе зубы и тряслись колени, но листья и ветки не шуршали, а льнули к ней, как тёплое одеяние. Анна внимательно смотрела в прорезь между двумя сучьями: где-то там должен был ходить Землерой, и ей казалось, что она чует его запах, хотя самого Землероя она и не видела.

– Попалась!

– А-а-ай!

И Анна, неловко пошатнувшись, отпрянула от паутины; паутина залепила ей всё лицо и забилась в нос, в уши, пристала к глазам, в особенности – к ресницам. Анна осела назад, и тут её подхватили крепкие, хотя и тонкие, прохладные знакомые руки, на ощупь похожие на молодую древесную кору, которую едва начинает прогревать солнце. Она повисла на Землерое всей своей тяжестью, и он усадил её к стволу дерева спиной. Хоть и не видела она нижней части его лица, она понимала, что сейчас Землерой улыбается, или, вернее, ухмыляется с совсем мальчишеской гордостью.

– Ну, как тебе? – хмыкнул Землерой и подбоченился. – Видала, как быстро я тебя нашёл?

– Я же не дух, – проворчала Анна и натянула на колени юбку. – Знаешь, если раньше я думала, что ты там фокусник какой или все эти странные вещи, что около тебя происходят – только совпадения, то теперь я начинаю тебе верить.

– Ого, уже и верить начала? – рассмеялся Землерой и плюхнулся с нею рядом, скрестив ноги и откинувшись назад. Ласковый тёплый ветер гладил его по прикрытому наполовину лицу и путался в волосах. – А чего так поздно-то?

– Да не привыкла сразу доверять, – рассеянно ответила Анна. Вдруг подавшись вперёд, она запустила руку в снежно-белые растрёпанные волосы Землероя, намотала несколько прядей на пальцы и рванула на себя.

– Э-эй! – возмущённо завопил тот и вцепился ей в руку. – Ты что такого удумала?

– Да просто волосы у тебя странные, – Анна отняла руку и задумчиво покрутила запястьем под беспощадными ударами солнечных лучей. Зацепившиеся за неровно обстриженные ногти, белые пряди беспощадно сияли и слепили ей глаза. Она зажмурилась и опустила руку. – Я думала, это парик.

– Мы духи! – рассерженно проворчал Землерой, опасливо проводя ладонью по волосам. – Мы париков не носим! Разве что речные хозяйки их надевают, когда на праздник идут, но у них причина есть! – склонившись к самому уху Анны, Землерой горячо прошептал ей на ухо: – Они просто лысые, а за красивых девиц им так охота сойти!.. Если им какая девушка жертвует свои волосы: отрезает и в реку бросает в жгучий полдень, – они этой девушке всеми силами будут помогать: и жениха достойного подыщут, и в родах ребёнка сберегут, и с мужем любовь сохранить помогут, живи только неподалёку от реки, и всё ладно будет. Можно даже не рядом с той, которой волосы пожертвовала: речной народ близко общается, они все-все свои горести и печали друг дружке передоверяют, поэтому ни их благодетелю, ни обидчику от них нигде не скрыться! Мне так сказывали, что они с морскими братьями дружбу водят, но это уже хвастовство, по-моему. Морские жители – они гордые, нелюдимые, даже со своей семьёй болтать подолгу не любят.

Анна отодвинулась и уцепилась за дерево чуть дрожащими пальцами.

– Врёшь, – выдохнула она. – Вот врёшь и не краснеешь!

– Да с чего мне врать? – пожал плечами Землерой. – Всё так, как я говорю, и есть.

– Хочешь сказать, – прищурилась Анна и неловко заёрзала на месте, – если я сестре скажу волосы срезать и в реку бросить, она тотчас замуж выйдет?

Землерой подумал чуть-чуть, прищурился и покачал головой.

– Нет, про «тотчас» я не говорил.

– Но выйдет же? – настаивала Анна.

– Ну, выйдет, – согласился он, – это только если условия соблюсти.

– Какие ещё условия?

– Не оборачиваться, как домой идти будешь, – начал загибать пальцы Землерой, – в воду не вставать, не подпоясываться и крестик на тело, как пойдёшь волосы жертвовать, не надевать. Если знать, как, то со всякими духами можно договориться. Вот у духов нашего дерева можно, например, крепость корней попросить, и урожайность, и чтобы плоды были сочные и большие…

– И что для этого сделать надо? – живо заинтересовалась Анна, и глаза её засверкали, как угольки в костерке.

– Не подпоясываясь, земли у нас под деревом зачерпнуть, в пояс поклониться и сказать: «Хозяин, друг мой природный, подсоби, выслушай просьбу!» – ну, и сказать, собственно, чего тебе надобно. А потом поклониться трижды в пояс, повернуться и домой идти, да только не оборачиваться! И это всё работает, только если ты с духами дерева прежде не встречался, – Землерой умолк и вдруг застыл, серебристым взглядом скользя по листьям.

Анна надула губки и обречённо вздохнула.

– Значит, я у тебя ничего попросить не могу?