Хрустальный плен

Пока мы радостно вкушали игровой процесс, день за окнами угас. Вечер быстро теряет очертания, соседние дома озарились внутренним светом и, пока не зажглось уличное освещение, они служат верным пристанищем надежды. Донеслись радостные крики и смех близняшек. Их каждодневный режим веселья привлёк внимание Вероники. Я смеясь рассказал ей о них и мы принялись наблюдать, как девочки чудят в комнате.

Второй совместный вечер подходит к концу. За эти два дня случилось много приятного и полезного, наметились контуры будущего, а что-то обрело большую прорисовку. Я с готовностью заглядываю за поворот завтрашнего дня, высматривая там приключения и улавливая дух путешествий. Ещё весной этого года, я бы ни за что не подумал, что встречу столь удивительного человека, как председателя ученического совета – Исинн Веронику. Совсем уж фантастикой было бы представить совместные вечера. И поэтому в груди бьётся счастье, растекается по венам, наполняет всего меня светом. Сейчас, спустя время, великой ценностью стало доверие Вероники, даже описать невозможно, что оно значит.

Глава 11

Дни идут чередом, полные в основном учёбой и занятостью в клубе, обязанности старосты пока не сильно себя показывают. Как и обещал, взял вектор на повышение функциональности деятельности клуба, что тяжело, ведь пришлось планировать чуть дальше момента истины – ритуала снятия проклятья. Просто кажется, что после него времени не существует, столь оказался важен и значим. Сейчас мы ждём появления Агнии, а вот Сапе я пока ничего не говорил. Вообще-то надо бы, но не знаю с чего начать. И всё же это может быть последний раз, когда они раздельно живут. В итоге отложил решение вопроса на крайние дни перед появлением девушки-ангела.

Как ни странно, но это действительно удивляет и даже вызывает оторопь – Журавль начал часто допускать ошибки и даже срываться. В частности на Стриже. И это тот человек, что всегда невозмутим и спокоен. Помимо того случая с книгами, произошли ещё несколько: потерял ключи от клубной комнаты и почём зря нагрубил новенькому, а что хуже всего – поссорился с Гаврилой и даже через Веронику не удалось узнать причину.

Всё это случилось в пятницу и под гнётом того, что я запланировал экспедицию на конец следующей недели, причем в начале будет ещё и ритуал, ситуация сбила с ног. Пока я разрывался от мыслей, как её решить, подошёл Журавль, приглашая на разговор. Мы вышли, сопровождаемые пристальным взглядом Стрижа и я ощутил, что к новенькому ощущаю большую симпатию, чем к Журавлю. Он, как бы не вовремя всё это начал и не даёт сосредоточится на главном. Хотя, спроси Журавль когда будет “вовремя”, я бы не нашёл ответа.

Немного отошли от двери, поближе к школьному забору из рваного кирпича.

– Матус, – начал он, слегка дернув глазом, – я хочу уйти из клуба… то есть, уйти надо мне! – выделил Журавль последнее слово, намекая на выбор.

В груди вдруг опустело – всё же такого поворота не ожидал. Я поймал взгляд карих глаз Журавля и поразился переменам в нём – парень явно близко переживает всё происходящее. А ведь он мне очень дорог. Помимо хороших качеств организации, Журавль хороший человек и за короткий промежуток нашего общения, обрёл для меня важность.

Я с возрастающим возмущением и протестом воскликаю:

– Ты чего?! Почему?

– Сам видишь, как всё повернулось…– сыграл он желваками и откинул чёлку. – Косяк на косяке… Стриж раздражает и я больше думаю, как не сказать ему лишнего, чем о клубной деятельности. Совсем запарился, с Рилей ещё…

Он затравленно взглянул и я начал догадываться об истоках ситуации.

– Что у вас с ним за дела были? – спросил я.

– Да просто общались раньше, по-дружески. Ну, а потом подготовка, поступление, клубная жизнь и времени стало мало… Он позже тоже поступил в Бастион, и хотел продолжить общаться, как прежде. Мы пока в средней учились, то чем только не занимались. Весело было, но поступив в старшую школу, я уже не мог развлекаться. Сам знаешь – учёба здесь трудная.

– И тебя раздражает его навязчивость? – уточняю я.

– Блин!– выдохнул друг. – Я не знаю. Видишь, как бы от того, что Стриж в клубе, мне ни холодно, ни жарко. Как участник – неплох, с заданиями справляется нормально. И всё же я словно чую за ним что-то.

Я тоже набрал побольше воздуха и уперев в бока руки, выдохнул. Ситуацию надо решать, но для начала разобраться. Только внутри такое нежелание вникать во всё, устраивать разборки, что я будто в тупике. Возникла мысль перенести решение на “после ритуала”.

– Журавль, ты погоди с выходом, ладно, – начал я. – Расскажи, что у вас Гаврилой приключилось?

Парень смутился и отвечает:

– Да ладно, решим как-нибудь.

Я почти перебивая и с долей скепсиса:

– Ну конечно, решат они! Прости, конечно, я уважаю личное пространство, но ты пойми и наше волнение, наше с Вероникой! – отметил в конце я.

На Журавля имя магистра повлияло, что тот нехотя начал говорить:

– Просто из-за моего напряжения и ошибок, начали спорить и рассорились. Так особо нет причин, кроме эмоций.