Хрустальный плен

Смирив желание плюнуть на всё, навестил Светлану в неформальной обстановке, а именно дома. Девчата заканчивали третью главу, параллельно работая над четвёртой.

Когда в чашках, мерно испуская парок, оказался нужный каждому напиток, я завёл разговор:

– Свет, у меня тут просьба есть большая.

Удивлённо приподняв бровь, девушка отвечает:

– Говори.

– К нам переводится одна специфическая особа…

– Ты про Валентину? – догадалась она. – Вот уж точно специфическая. И эксцентричная, и наглая, и глупая.

Я издал нервный смешок. Эпитеты точные, даже в чём-то мягкие. Только настрой Светланы меня настораживает.

– И чего надо?

– Она не проходит по шкале успеваемости. Причём там не пара-тройка предметов, а большинство.

– И ты хочешь попросить спасти школу от её общества? – довольно спросила ответственная за успеваемость. – Легко! Она у меня и с одной заваленной позицией не пройдёт, пусть хоть сам Император будет просить.

У меня перекосило лицо. Попал, так попал! Что говорить Свете? Что Валентина хорошая? Да моя бы воля…

– Погоди, Матус, а чего ты сморщился, как гриб? – насторожилась художница. Агния попивает чаёк и слушает.

– Понимаешь, так сложилась ситуация, что я вынужден просить тебя об отсрочке для неё, – проговорил я, словно пережёвывал стекло.

– Ну, ни фига ж себе поворотец-то, грёбаный Бог перипетий и брешей! – едва не вскрикнула Светлана. – Она тебя чего, своими этими всеми очаровала?!

Агния издала какой-то звук и постаралась спрятаться за стакан. Мне прятаться нельзя, поэтому иду на “ты”:

– Нет, Света, не этими.

– Ага-ага, так я и поверила. Вокруг неё парней вьётся, как мотылей, а ты будешь ещё одним. Может чуточку пожирней, хотя ещё посмотреть надо.

Мне, как назло, вспомнился момент, когда я действительно сжал её “эти”. И конечно Света заметила мои мотылёвские заалевшие щёки.

– Ну! Говорю же охомутала.

– Да нет же! – отчаялся я. – Дело в другом. Можешь ты мне поверить или нет?! Мне надо, чтобы она поступила в Бастион. Я не прошу отменить правила, дай месяц, и она сдаст всё. Не меньше девяносто пяти наберёт.

Девушка удивлённо посмотрела, сделала глоток, потом ещё.

– Я верю тебе, конечно. Просто всё это странно.

– Да это более чем странно, – с горечью подхватил я. – Страннее странного. Будь я на твоём месте, не знаю, что подумал бы.

Закончил уже с отчаяньем. Опустил голову на руки, обхватив. И пялюсь в пол.

– Эй, эй! Ладно тебе, Матус, – переполошилась Светлана. – Сделаю я всё. Подумаешь одной переведёнке дать отсрочку. Вообще ерунда. Не переживай ты так.

– Спасибо, – глухо вымолвил я, борясь с собой.

– Бли-и-ин! Ну чего ты? – подошла она и обняла. – Хомячинка мой, чего там случилось-то?

Удивительно, но смешное название помогло справится с вдруг нахлынувшим отчаяньем.

– Спасибо, Свет, уже лучше, – поднялся я, и она взяла моё лицо в ладони. – Просто, что-то прижало вдруг…

– Вот и хорошо, – заглянула девушка мне в глаза. Я улыбнулся. – Так ещё лучше. Смотри мне, не чуди так больше! Я ж тоже не железная.

– Простите меня, пожалуйста, – склонился я, терзаемый стыдом. – Устроил тут.

– Да забыли уже, – быстро отозвалась Светлана. – Правда же Агния?

– Мгм, – выглянула та из-за чашки.

– Свет, я за Валентину ручаюсь, через месяц всё сдаст. Пусть только попробует не сдать! – ощутил я сильный гнев.

– Ну, коль уж ты так заботишься, то завтра подпишу запрос. Всё, расслабься уже. Нагнал тут напряжения, я теперь как рисовать буду? И Агния тоже.

– Мгм, – снова раздалось из-за стакана.

– Весели нас давай теперь, – скомандовала хмурая Света.

– Щекотки подойдут? – усмехнулся я.

– Не-е, это уже слишком, что-нибудь полегче давай.

– А если только одним пальчиком, – направил я в сторону неё указательный и пошевелил.

– Ой! Чур меня, похабник, – замахала она руками, покраснев до корней волос.

– Я похабник?! Ты о чём там подумала? – возопил, защищаясь я.

– Ни о чём, негодяй ты этакий. Давай по-другому весели!

– Ладно! – рассмеялся я. – Есть копия последнего журнала?

– Конечно, – откликнулась Света и достала из полки.

– Дай-ка! Смотри, это что вообще такое? – я ткнул пальцем в лукошко второстепенной героини Монолита, где вместо ягод или грибов, нарисованы какие-то закорючки. – Она чего там насобирала?

– Ну, заметил! – отозвалась художница, сдерживая смех.

– Я заметил? Да в сети уже мемов наклепали.

– Что правда? – подхохатывая, спросила она. Агния тоже уже смеётся.

– Конечно!

Дальше мы укатывались с картинок, которых всё больше с каждым днём.

Глава 23

Когда пришло время Валентине писать заявление на поступление, я решил показать и рассказать ей, как надо будет учиться в Бастионе.

– Доброе утро, – спокойно проговорил я в торец смартфона, где расположен микрофон, вальяжно покачиваясь на кресле в председательской.

– Ой, привет, Матус! Чего звонишь? – раздалось из динамика громкой связи.

– Тебе нужно написать заявление на поступление.

– Как надоела вся эта бюрокра-а-атия…– протянула она, но я молчу. – Хорошо, сейчас напишу и сдам в Администрацию.

– Нет. Ты приедешь в Бастион и напишешь здесь, за моим столом в председательской! – постарался мягче произнести это я.