Хрустальный плен

Я счастливый донельзя пожал Императору руку. Признаться, с трудом сдержался, чтобы не пустить слёз. Сердце разбухалось, как никогда прежде.

Глава 25

Взрослые остались обсуждать свои вопросы, как я догадываюсь, первые результаты в проекте Звёздного Пути. Мы же пошли наверх. Возможно, мою голову посетили бы иные мысли, кроме яркой и грохочущей на все лады “Император у нас дома, пожал руку, похвалил!”, но пока я не могу до конца даже поверить в случившееся.

– Это всё так… необычно! – огляделась Валентина в комнате.

– В смысле?

– Я же никогда не была в таких домах и не жила в комнатах значительно меньше моей, – нашлась девушка и я оценил её попытки не обидеть.

– Понимаю, – издал я смешок. – Зато у меня были совсем другие чувства, когда только переехал. Ещё прикольней будет показать наш дом в Тохе – это деревенька на востоке. Вот уж, где квадратные метры минимальны, но зато в него приходишь только поспать, а километры в квадрате открыты для игр и жизни. Сущий простор.

– Ты умеешь рассказывать, – хихикнула она. – Вокруг нашего имения, вплотную прилегающего к северным лесам, тоже много безлюдных земель. Я столько раз сбегала в самую глушь, что папа, в конце концов, перестал ругаться. Бывало возвращалась через неделю.

– Ты жила в диком лесу одна?! – опешил я.

– Да, – с озорством отозвалась она. – Это странно?

– Не для тебя, – махнул я рукой.

– Эй!

– Ладно, ладно…– рассмеялся я, довольный реакцией. – Для людей это не нормально. Приемлемо, когда взрослый егерь живёт в глуши, но не ребёнок.

– Мне в дикой природе очень хорошо, – мечтательно рассказала она. – Это мой дом. Часто я даже без одежды там гуляла. Птицы, звери, деревья, трава и множество ручьёв. Купалась в озёрах, слушала всю эту музыку и подолгу лежала на лугах.

Валентина присела на кровать, а я заворожённо занял место напротив, в компьютерном кресле. Моя душа прильнула к стеклу, отделяющему мир плотной материи от тонкой, вся трепещет и ждёт продолжения рассказа.

Девушка мечтательно улыбнулась и говорит:

– Мир природы очень велик. Это большой-большой организм. Состоящий из мириад существ. Всё это течёт, светится и пульсирует. Однажды я настолько погрузилась в него, что смогла увидеть дальше нашей планеты. Чтобы ты знал – мне космос совсем не нравится. Боюсь этих фотографий планет, астероидов и всякого такого. Но в тот раз он выглядел совсем иначе. Уже не бездна… не бездонная чёрная яма с вызывающими озноб огоньками звёзд… это был океан. И я, невидимой рыбкой, плавала по нему. Было чудесно.

Очень воодушевлённый, я заглянул ей в глаза. Почему она рядом со мной? Что делает это истинное дитя природы тут? Валентина значительно меньше человек, чем мы все. Она из тех глубин, куда мягкотелому горожанину и даже чуть более крепкому селянину лучше не соваться. Хтоническая сила, прожившая уже миллиарды лет и считающая нашу большую, но микроскопическую по её меркам, планету лишь одной из многих триллионов клеточек. И клеточкой ли вообще? Может атомом? А возможно вообще электроном.

Так почему же именно я? Может, это всего лишь целесообразность, отвечающая запросам мгновения? Может быть, я всего лишь муравей в муравейнике, делающий своё маленькое дело, и ничего не случится, если меня не станет? На освободившееся место, тут же встанет другой, отличающийся едва-едва, может долей тона в цвете хитина.

А плохо ли быть муравьём? Нам свойственно возвеличивать собственное существование. Доходит до того, что значение малого, искусственно раздувается до размеров превышающих важность целого. Может быть, просто стоит стараться быть достойным муравьём?

– Я думала, что ты спросишь, как же я возвращалась домой голой, – вернула рыжая ведьма меня в реальность.

– Это не тактично, – отмахнулся я.

– Значит всё таки интересно? – ухмыльнулась она.

– Скорее, как ты в таком виде ходила по лесу. Выживала в нём. Ведь там столько веток, камней и прочего. Наверняка царапалась?

– Да, было такое, – вспыхнул огонёк озарения в её малахитах. – Пересядь сюда.

– Зачем? – насторожился я.

– Пересядь, пожалуйста, – с долей каприза просит девушка.

Я занял место с краю так, чтобы между нами было расстояние. Валентина тут же придвинулась и мы коснулись друг друга.

– Эй!

– Иначе не видно будет, – пояснила она. – На спине, в верхней части платья есть молния. Расстегни её немного.

– Зачем? – насупился я.

– Показать хочу кое-что, – с нетерпением отозвалась Валентина.

– Что?

– Увидишь! Расстёгивай давай, – топнула она ножкой.

Передо мной поток её медного богатства. Как всегда гладкие и совершенно не спутанные.

– А убрать волосы? – всё ещё держа руки при себе, обратился я.

– Доверяю это тебе, Матус. Только будь со мной нежен, – дрогнул её голос. Вот уж по кому плачут роли в кино.