Хрустальный плен

Но всё это не отменяет факта, что Валентина поставила меня в очень неудобное положение. Как должен понимать рядовой ученик её заявления? Что между нами происходит? Какие отношения? Эти вопросы заслуженно будут всплывать в умах ребят. И это очередная плата за… что? Рыжеволосая ведьма, вне сомнений, великолепна и я даже скажу – крута, но если попробовать понять за что конкретно, я отдал размеренность своей жизни, то ответа сразу не найдётся. Точно не ради зависти и какого-то петушиного самоутверждения в глазах одноклассников и соучеников по Бастиону. О таком мне противно даже думать.

Память начала с готовностью сопоставлять сцены и реплики из недавнего прошлого. Есть там многое, но одной из ярчайших сцен, можно назвать ту, где Валентина предлагает женитьбу и трон. Неужели за это? Что-то от таких мыслей начинает воротить ещё сильней.

Но нет. Память не для этого подняла из архива сцену – её красота и значимость в другом. Причиной же, почему я бросил на алтарь всего себя – стала моя суть. Ни с Агнией, ни с Валентиной, просто не могу оставаться в стороне от проблем. От бед их постигших и, как оказалось, связанных между собой. Это ещё предстоит выяснить, может не только Падший вредит Империи, но я чувствую связь.

Поэтому всё поворачивается диаметральным образом. На защите покоя жителей Симфонии, в старании сохранить и облегчить жизнь девушкам, я взялся за невыполнимое. Не моими заслугами решаются вопросы, но при моём участии. И в награду, неожиданно, без просьб и надежд, получил прекрасное общество из великолепных девушек. Наверное, так и должно быть.

– Матус?! – повысила голос Кремния, окликая. Класс издал дружный смешок.

– Ой, – смутился я и проследовал на место. Взгляд пересёкся с изумрудным ведьмы. Получил роскошную улыбку в дар.

Первому уроку всё-таки удалось начаться. Учёба быстро захватила сознание, чему я охотно поддался. Ближе к концу заметил, что Валентина витает в облаках. Подумалось, что наверняка уже знает изучаемый материал. Однако, это неправильно, поэтому на грядущую перемену наметился разговор.

Мы отошли в коридор, ближе к председательской. Валентина бегло прошлась взором по картинам от Агнии и сосредоточила внимание на мне. Оглядевшись, чтобы не собирать взгляды взволнованных учеников, я принялся говорить:

– Заметил, ты скучала на уроке.

– Что, так сильно заметно? – изобразила она вид попавшейся с поличным.

– Конечно, – подкрепил кивком ответ я. – Понимаю, что уже знаешь и проходили, но не стоит так делать. Очень может быть, что удастся услышать нечто новое.

Валентина отвела взгляд.

– Ну-у… не сказала бы, что помню. Просто, всегда так на уроках сижу.

Я изумлённо посмотрел в её нисколько не сожалеющее лицо. Забылись даже одноклассники, любопытно посматривающие в нашу сторону.

– Хочешь сказать, что тема урока была тебе не знакома?

– В паре мест казалось, что слышала где-то, но, в основном, да, – радостно кивнула подопечная.

Я начал свирепеть. Ещё едва-едва и взорвался бы. Чтобы не дать гневу дороги, посмотрел во двор, где по-ноябрьски тепло одетые ученики, бродят по территории.

– Слушай, так не пойдёт, – отзвучали в итоге первые слова. – В Бастионе следует проявлять большое усердие в учёбе. Иначе говоря, тут не посидишь в смартфоне на уроках, разменивая золото знаний на пустышку развлечений. Неужели ты этого не понимаешь?

– Понимаю, – охотно кивнула Валентина.

– Так чего же тогда?

– Вот ты, когда слушаешь учителя, как себя ощущаешь?

Неожиданный вопрос застал врасплох.

– Не совсем понимаю о чём ты. Ничего не обычного не происходит, чувствую себя привычно.

Блеснув огоньком в глазах, она подпустила жара и в речь:

– Я не о том, Матус! Вот у доски Кремния, рассказывает тему урока. Ты слушаешь и при этом какие ощущения в теле? Какие мысли в голове? Твой ответ, что обычные, наверное, правильный, но не в моём случае. Понимаешь, для меня мир начинает скакать и гнуться. Словно через линзу. Меняются звуки, плывёт изображение. Чувствую себя очень маленькой, как рисинка на полу аудитории, либо же нескончаемо большой. Мне чуточку труднее учиться, чем остальным, понимаешь?

Манера Валентины беззаботно улыбаться, произнося вещи, от которых у меня сердце сжимается до размера сливы, – это нечто. Почему она не огорчается?

– Понимаю, – хмуро отозвался я.

– Не расстраивайся, даю слово, что сдам через полгода экзамены, – вдруг произнесла она.

– Но как? – сочувственно отозвался я, пытаясь решить головоломку. – Попытаешься учиться?

– У меня есть альтернативные способы, – торжествующе хмыкнула она.

– Надавишь на Администрацию? – всё же озвучил я, хотя что-то мешало.

– Матус, Матус…– покачала она головой, улыбнувшись, но я вижу, что всё-таки обидел. – Мне отец звонил. Говорит – проверь-ка ещё раз председателя. Придумай ситуацию, чтобы он пришёл к выводу о нашей недобросовестности. Создай вид, что заставишь всех в Бастионе делать то, что захочешь, пользуясь положением. Говорит, интересно узнать, будет ли Матус стоять за честность до конца?

У меня начали гореть уши. От стыда.