Хрустальный шар моих желаний (СИ)

Поэтому к выбору наряда она подошла со всей серьезностью, платье не должно быть вульгарным, но все же быть соблазнительным, открытым, но и закрытым одновременно.

Поэтому она выбрала длинное голубое платье с открытой спиной и длинными рукавами, подол платья расширялся к низу, платье чем-то напоминало перевернутый бокал под шампанское.

Волосы она заплела, множество кос, замысловато уложив их на голове. Полюбовавшись в зеркало, она спустилась в гостиную, где ее уже ждала мама.

Мама была приглашена Леонидом Максимовичем, как его личная гостья, и тоже к тому времени была одета, ее платье было цвета весенней травы, и этот цвет как нельзя лучше подходил к ее рыжим волосам. Они с дочерью хоть и были похожи, но отличались цветом волос. Эрна имела легкую рыжину, а волосы Эстер отливали медью.

— Какие вы у меня красивые, мои ведьмочки, — весело сказал Элиас, он тоже уже был при параде в новеньком смокинге.

— Папа, ты только на корпоративе не назови нас «ведьмочки», а то тебя неправильно поймут, — прыснула в ладошку Эстер.

Их уже ожидал автомобиль, который довез их до ресторана. Эстер была в предвкушении праздника. Она никогда не была на балах, праздниках, даже на ярмарки ее отец не возил. И вдруг …предвкушение кружило ей голову…

Она с родителями поднялась на второй этаж ресторана, где накрыли стол для директоров холдинга их гостей, вип клиентов.

Внезапно кто-то схватил ее за руку.

— Макс, ты чего меня пугаешь, — вскрикнула она, обернувшись.

— Ты зачем мне козни строишь?

— Какие козни?

— Маска?

Тут Эстер вспомнила, что когда-то решила разыграть Макса, она опустила глаза и заметила в его руках маску, выполненную настолько естественно, что от козлиной морды ее было не отличить.

Ее обуял смех.

— Я тебя хотела разыграть….- сквозь смех сказала она.

— Разыграть значит, напомнить, кем я был по твоей воле, думаешь легко бегать по полям, когда пальцы превратились в копытца…

— Макс, я пошутила!

— Пошутила, значит. Дурацкие у тебя шуточки, — он развернулся на каблуках вокруг, и ушел на другую сторону зала, где уже поднимались по лестнице многочисленные гости.

Ну вот, — думала Эстер, — хотела как лучше, он обиделся, я так хотела ему понравиться, а он даже ничего не сказал про мое платье.

Она обиженно засопела. Но что сделано, то сделано…

Обиделся! Ну и обижайся, на обиженных воду возят.

Эстер бубнила себе под нос, она уже решила, что праздник безнадежно испорчен. Макс с удовольствием встречал своих гостей, среди них было множество женщин. Откровенные наряды, открывающие больше, чем положено, кокетливые взгляды, легкие касания. Он нравился женщинам. Про себя Эстер решила, что она его не волнует, он относится к ней, как к младшей сестре, а ей так хотелось большего.

Последним явился Альберт, как всегда в идеально белой рубашке, черном фраке, который еще больше подчеркивал бледность его кожи, волосы были уложены волосок к волоску, Эстер даже подумала, что ему не хватает маленьких черных рожек. Вот точно черт из табакерки. Только Эстер и ее мать знали, кто на самом деле скрывается под маской холеного господина.

Но больше всего удивили дамы, что пришли с Альбертом. В одной из его спутниц Эстер узнала Марину. За те несколько дней, что она не видела ее, та изменилась до неузнаваемости. Она была бледна как смерть, черная одежда лишь подчеркнула ее худобу и бледность кожи. На ней было короткое черное кожаное платье, черные туфли на шпильке, а на шее — черный кожаный ошейник с серебристой пряжкой, на той пряжке Эстер без труда углядела магический знак, что оповещал окружающих, что Марина теперь раба. Вот только окружающие не понимали этих знаков, они не видели колдовства. Стоящая рядом Эрна нахмурилась. Она тоже увидела «рабскую печать». Но еще больше ее взволновала вторая незнакомка, что вошла с Альбертом, половину лица ее закрывала черная маска, по низу которой была прикреплена черная плотная вуаль, закрывая вторую половину лица, по плечам раскиданы черные прямые волосы, а платье ее было столь откровенным, что даже видавшие виды мужчины, крякали и отводили глаза. Казалось, на незнакомке одежды не было совсем, только два кусочка тряпочки, связанные между собой кучей цепочек, шнурочков и ленточек. Но все стратегические места прикрыты.

От незнакомки веяло магией. Черной магией.

Эстер почувствовала холод, как тогда, когда ее хотел околдовать Альберт.

То было вампирское колдовство.

Эрна подошла к троице, когда Леонид Максимович ее представил, она с добродушной улыбкой пожелала гостям отличного вечера. И только Эстер услышала истинные слова: Я надеюсь, что сегодня между нами войны не будет, вы не тронете ни одного человека на этом празднике, и мне не понадобиться вас убивать.

— Ну, что ты, ведьма, мы сюда пришли отдохнуть, развеяться, мы сытые сегодня, — льстиво улыбаясь, ответил ей Альберт, он скосил глаза на Марину, и Эстер поняла, почему они сегодня сытые.

Вторая спутница Альберта хранила молчание, будто стараясь, что раньше времени ее не опознали.

Веселье началось, все расселись, зазвенели бокалы, побрякивали столовые приборы, весело вещал конферансье о начале праздника.