Хрустальный шар судьбы

– Так-так, так-так, – приговаривала я, стараясь на ходу анализировать услышанное. Это, кажется, совершенно новый поворот в расследовании, в связи с которым все Алены Гриценко и Сергеи Николаевичи отходят на второй план… – То есть ты побывал по тому адресу?

– Да.

– Документы, говоришь, проверил? А кто купил комнату непосредственно у Вероники?

– Некий Звонарев Геннадий Петрович, родился в 1952 году. Но я не смог его найти. Марианна заплатила мне задаток за расследование, и я сразу же принялся за дело. Я работал очень старательно, поверьте. Но… мне очень мало удалось узнать.

– И много Марианна тебе заплатила? – поинтересовалась я.

Антон назвал сумму. Она не была особо крупной и не объясняла, куда делись все деньги, полученные Марианной от продажи квартиры в Пензе. Если, конечно, Колесников не врал… Но это вряд ли: все-таки услуги частного детектива, даже профессионального, не сравнимы со стоимостью квартиры.

– Ну вот, а потом Марианна умерла… А я считал себя обязанным ей, я ведь так и не отработал эти деньги! Еще и поэтому я хотел раскрыть причину ее гибели. Знаете, я уверен, что это связано с Вероникой!

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Понимаете, исчезновение Вероники – это какая-то темная история… Исчезла она внезапно, никого не предупредив, даже с работы не уволилась. А главное, она ничего не сообщила Марианне! И телефон ее не отвечает, и в квартире чужие люди. Я вообще-то, думаю, если честно, – Антон перешел на шепот, – что ее тоже убили! Их обеих убили, и тайна кроется в их детдомовском прошлом!

– Почему ты так думаешь? Только потому, что они обе оттуда?

– В первую очередь – да, поэтому. И с каждой случилась беда. И у одной, и у второй никого нет из родственников.

– Ну и что? Ты меня извини, конечно, но мне кажется, что истории эти – все-таки разные. Вероника исчезла – Марианна погибла. Вероника была совсем одинока и проживала в собственной комнате – а у Марианны был Виталик, и она жила в общежитии. Кстати! Ты в курсе, что Марианна продала свою квартиру в Пензе?

– Да, она говорила об этом.

– А не говорила ли она, где деньги, полученные от этой сделки?

– Говорила, что она отложила их.

– Отложила? Куда отложила? – встрепенулась я.

– Ой, вот этого я не знаю! – испугался Антон. – Ну не стану же я, в самом деле, спрашивать – где деньги?

– Что тебе известно о Веронике?

– Практически ничего.

– Марианна даже не рассказывала, что она была за человек? – раздраженно спросила я.

– Говорила, что Вероника была очень творческой натурой, – заторопился Колесников. – И еще, что она была очень застенчивой, мягкой и непрактичной. Марианна все сокрушалась, что ее подруга уехала в Тарасов, не дождавшись, когда сама Новожилова покинет детский дом. Говорила, что, если бы они поехали вместе, ничего бы не случилось. А теперь вот и с ней самой несчастье произошло… Хотя Марианна не такая, как Вероника. Она была смелой и решительной девушкой. Молодой, правда, еще совсем была…

– Сколько точно лет Веронике?

– Не знаю, около двадцати.

– У тебя есть ее фотография?

– Нет, – развел руками Колесников. – Я сам об этом первым делом Марианну спросил, но она сказала, что их в детском доме фотографировали редко и только всей группой, а на руки потом снимки не выдавали.

– Жаль, – отметила я. – Что еще ты знаешь?

– Я вам все уже рассказал.

– Нет, не все. Для начала дай-ка мне точный адрес Вероники Одинцовой, – потребовала я, и Антон безропотно назвал его.

– Дальше, – продолжала я. – Скажи-ка мне, где она работала?

– В каком-то магазине, название его установить не удалось.

– С кем она общалась в Тарасове? С кем дружила? У нее был парень?

– Вот об этом я, к сожалению, ничего узнать не сумел, – огорченно произнес Колесников. – Марианна ничего не знала ни о каких парнях. Да! – вдруг вспомнил он. – Марианна говорила, что Вероника по телефону ей рассказывала о каком-то человеке. Что он вроде бы психолог… Или астролог. И он просто феноменальный человек, потому что очень сильно помог изменить ее жизнь к лучшему.

– В чем это выражалось?

– Этого она не сказала. Вероника, как я понял, вообще была эфемерным созданием.

– А как звали этого психолога-астролога, откуда он? – быстро спросила я.

– Не зна-а-ю! – Антон прижал руки к расстегнутой на груди рубашке. – Если бы знал, то, наверное, отработал бы его сразу!

– В детский дом ты не наведывался, часом?

– Нет, но собирался. Вот как раз после того, как вы… Когда вы бы… Словом, если бы вы перестали расследовать это дело, – нашел наконец Антон приличную формулировку.

– Рано же ты меня со счетов списал! – заметила я с усмешкой, и Колесников снова потупил взор. – Значит, так! – жестко продолжила я. – Давай мы все-таки с тобой договоримся, что дальнейшее расследование я уж как-нибудь проведу сама, ладно? Ты можешь мне лишь помогать, причем только в том случае, если я попрошу тебя сделать что-то конкретное. Никакой самодеятельности! Договорились?

Антону не очень-то понравился такой расклад, но он вынужден был согласиться с моими требованиями.