Читаем Хрыстос прызямліўся ў Гародні полностью

Вечарам перадапошняга дня здарылася кепскае з Магдалінай. Яна ехала ў галаве войска, побач з Хрыстом. За імі на тры вярсты калыхалася коннікамі і пешымі дарога. Як вока сягае, гарэлі ў цемры языкі факелаў, чуліся галасы, гігатанне коней, спевы, смех і рыпенне вазоў.

Хрыстос раз-пораз касіўся на яе. Сядзела ў сядле лёгка і звыкла. На вопратку накінуты грубы плашч, як у соцень і соцень тут. Толькі капюшон адкінуты з прыгожай галавы. Замест яго на бліскучых валасах — карункавая іспанская мантылья. Дзіўна, прыгажосць яе сёння зусім не смертаносная, а мяккая, уся нібы абмытая чымсьці нябачным. Велікавокі рахманы твар. Нібы ведае нешта страшнае, але ўсё ж прымірылася з гэтым і едзе.

Яна маўчала. І раптам ён убачыў, што вочы яе з жахам глядзяць некуды ўгору. Ён таксама ўзняў вочы.

На прыдарожным вялізным крыжы вісеў, прыбіты нагамі вышэй за дзіды, драўляны распяты. У мігатлівым святле твар Ісуса здаваўся рухомым, перакрыўленым, дзіўна жывым. Распяты крычаў зорнаму небу, і ад смаласкопаў драўлянае цела ягонае было нібыта залітае крывёй.

— Слухай, — пасля паўзы сказала яна. — Я была прыстаўленая да цябе. Я сачыла за табой.

— Я ведаў, — таксама пасля паўзы сказаў ён і, убачыўшы, што яна спалохана, паправіўся: — Я здагадваўся. Галубы. Потым галубоў не было. Я ведаў, што ты калі-небудзь загаворыш.

— Ты? Ведаў?

— Я ведаў. Не так гэта складана, каб не адчуць простых думак.

— Калі ты здагадаўся?

— Я ведаў. Галубоў не стала.

Яна шумна ўцягнула паветра.

— Кінь, — сказаў ён. — Я ведаю, што спачатку яны ўсё пра мяне зналі.

Працягнуў руку і дакрануўся да яе валасоў:

— Няма правіны. Ні тваёй, ні маёй і нічыёй іншай. Яны аблыталі тут усё. І ўсё трымалі пад сякерай. І ўсім на гэтай зямлі зламалі жыццё. І знявечылі хлуснёю цябе.

Памаўчаў. Гарэла ў небе, проста над іхняй дарогаю, наперадзе, зорка. То белая, то сіняя, то вясёлкавая. Ішлі да яе коні.

— Не ведаю, — ціха сказаў ён. — Часам мне здаецца, што ўсе яны — шпіёны і віжы… аднекуль яшчэ. Такія яны… нялюдскія.

— Гэта я ўгаварыла цябе пайсці, калі ты мог і… за глотку.

— Не хочацца мне нешта нікога… за глотку.

— Забі мяне, — ціха сказала яна. — Калі ласка, забі мяне.

— Нашто? Я ж сказаў, я зразумеў нядаўна: ні на кім простым на гэтай зямлі няма віны. Таму я і тут.

— Што ж мне цяпер рабіць? — амаль шэптам сказала яна. — Не ведаю. Дый хіба не ўсё адно? Можа, Ратма? Можа, яшчэ нехта? Нікога няма. Распяццяў гэтых панатыркана на дарозе… Унь яшчэ адно… Божа, гэта ж як лёс. Ты, значыцца, туды? Царства Божае ўладкоўваць?

— Паспрабую, — глуха сказаў ён.

— І за ёю?

— Калі яна жывая — і за ёю.

— Аслеплены, — змежыла яна вочы. — Святы дурань. Юрась, ты што, вось гэтага захацеў? — яна паказала на распяцце. — Прэнга? Плахі? Ты ведаеш, чым гэта канчаецца?

— Ведаю. Але не пайду. У першы раз бачу, што яны вартыя. Вераць у нешта лепшае, чым самі яны сёння. Не магу падмануць гэтую веру.

— Прападзеш. Яе не аддадуць. І царства твайго не будзе.

— Так.

— І ідзеш бяскрылы, бяззбройны, як матыль на агонь.

— На агонь.

— І на смерць. І царства твайго не будзе.

— Трэба ж каму-небудзь паспрабаваць. У першы раз паспрабаваць. Дзеля іх — варта.

— Уцячом, — голас яе калаціўся ў глотцы. — Уцячом, апантаны. Не дзеля сябе… Каб жыў… Схаваемся. Я не магу, каб ты… Божа, ты ж за-гі-неш!

Яна зарыдала. Ён ніколі не чуў, каб так рыдалі жанчыны. Глуха, беспрасветна, трымаючыся з усіх сіл і не ў змозе стрымацца. Так часам, раз ці два ў жыцці, плачуць мужчыны, згубіўшы апошняе шчасце, трапіўшы ў апошнюю бяду.

Толькі тут ён зразумеў усё, што чытаў у людскіх вачах, і працягнуў рукі.

— Рукі прэч! — са смяротнай крыўдай за сябе і яго прарыдала яна.

Хрыстос глядзеў у яе вочы.

— Ну так… так… так… та-ак!

Ён апусціў вочы. Ён не ведаў, што сказаць. Дый што скажаш у такім выпадку? Лепей памерці, чым адмовіць вялікаму. Сапраўды вялікаму.

— Я не ведаю, — урэшце сказаў ён. — Але ты не ідзі. Свет страшны. Кожны чалавек можа вельмі спатрэбіцца другому. — Я не кіну цябе.

Хрыстос глядзеў на яе твар і не пазнаваў яго.

— Я пайду за табою непрыкметна, — яна накінула на галаву капюшон. — Проста таму, што не магу іначай. Пайду да канца. Усё адно якога. Магчыма, ты памрэш, бяззбройны, бяскрылы. Я не ведаю, як памагчы табе. Але і пакінуць не магу.

І, канчаткова схаваўшы твар, скокнула з каня, кінулася назад.

— Куды ты?! — у раптоўным адчаі закрычаў ён.

Ён хацеў спыніць каня, павярнуць, кінуцца. Але плылі і плылі гурмы, ціснулі, цягнулі за сабою. Конь не мог плысці супраць іх. Неадвольна аддаляўся капюшон, яго закрывалі плечы, шчыты, харугвы, такія самыя капюшоны.

— Стой! Дзеля Бога, стой!

Але плынь тысячаў несла яго, адцірала. Вось ужо з цяжкасцю можна было адрозніць яе капюшон сярод дзесяткаў такіх самых. Вось ужо блытаеш яго з імі, з іншымі.

Усе.

І так яна знікла з вачэй Юрася.

У тую перадапошнюю ноч яны сталі станам вакол самотнай хаты. Звычайна Хрыстос адмаўляўся займаць жытло, спаў ля вогнішча, разам з усімі, а тут чамусьці згадзіўся.

…Вакол хаты палала мора агнёў. І па гэтым моры плыло да хаты дзесяць цёмных ценяў, апосталы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Испанский вариант
Испанский вариант

Издательство «Вече» в рамках популярной серии «Военные приключения» открывает новый проект «Мастера», в котором представляет творчество известного русского писателя Юлиана Семёнова. В этот проект будут включены самые известные произведения автора, в том числе полный рассказ о жизни и опасной работе легендарного литературного героя разведчика Исаева Штирлица. В данную книгу включена повесть «Нежность», где автор рассуждает о буднях разведчика, одиночестве и ностальгии, конф­ликте долга и чувства, а также романы «Испанский вариант», переносящий читателя вместе с героем в истекающую кровью республиканскую Испанию, и «Альтернатива» — захватывающее повествование о последних месяцах перед нападением гитлеровской Германии на Советский Союз и о трагедиях, разыгравшихся тогда в Югославии и на Западной Украине.

Юлиан Семенов , Юлиан Семенович Семенов

Детективы / Исторический детектив / Политический детектив / Проза / Историческая проза
Крещение
Крещение

Роман известного советского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ивана Ивановича Акулова (1922—1988) посвящен трагическим событиямпервого года Великой Отечественной войны. Два юных деревенских парня застигнуты врасплох начавшейся войной. Один из них, уже достигший призывного возраста, получает повестку в военкомат, хотя совсем не пылает желанием идти на фронт. Другой — активный комсомолец, невзирая на свои семнадцать лет, идет в ополчение добровольно.Ускоренные военные курсы, оборвавшаяся первая любовь — и взвод ополченцев с нашими героями оказывается на переднем краю надвигающейся германской армады. Испытание огнем покажет, кто есть кто…По роману в 2009 году был снят фильм «И была война», режиссер Алексей Феоктистов, в главных ролях: Анатолий Котенёв, Алексей Булдаков, Алексей Панин.

Василий Акимович Никифоров-Волгин , Иван Иванович Акулов , Макс Игнатов , Полина Викторовна Жеребцова

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Русская классическая проза / Военная проза / Романы / Короткие любовные романы