Читаем Хрыстос прызямліўся ў Гародні полностью

— Дай мне вось што, — змрочна казаў ваявода. — Вось той водпуск на нявіннасць і чысціню да канца майго… ну, на сто год… На жонку, святую дурніцу, нічога не давай — ну, можа, дробязь. Малака там у пост выпіла па слабасці…

— Будзе зроблена, — мітусіўся Волесь. — Чаго яшчэ?

— Поўны водпуск на гэтага. Яму-та столькі, анёлку, не пражыць… бабы заездзяць… Але давай і яму на сто год… Гэта верна?

— Як удар нажом у спіну.

— Ну… на ўсякі выпадак давай яшчэ нам вечнае вызваленне ад чыстца, а жонцы на сорак восем тысяч год. Ёй усё адно гарэць больш года, а ёй гэта нават карысна за тое, што часам са мною спрачалася. Пакараю трохі, паднясу ёй апошні мой загад.

— Яшчэ чаго? — мніх быў у захапленні.

— Давай яшчэ «асабістую» мне.

— Разумею вас-с. Каб дзесяцём асобам, па вашым выбары, дзевяноста дзевяць раз на год маглі грахі адпусціць.

— Во-о! Гэта — якраз.

— Загарнуць? — спытаў Волесь. — У новую малітву за ўбіенных?

— Давай, загортвай, — адсопся ваявода. — За тыя ж грошы.

І кінуў на ятку цяжкую каліту.

Хлопчык чакаў, куды ён пойдзе. На шчасце, Мартэл рушыў у той бок, дзе стаялі апосталы. Цяжка ішоў, прыціскаючы да грудзей скрутак. Стаў непадалёку ад іх, запіхваючы яго ў сумку, што вісела цераз плячо. Юрась звярыным сваім слыхам пачуў мармытанне:

— Ну, чакай цяпер, кашталян… Кляшчамі ўсё мяса спушчу… Вазьміце мяне цяпер голымі рукамі.

Пасля ён загаварыў са служкамі. Радша стаяў і глядзеў на Магдаліну, якая ўсё яшчэ не падымала вачэй. Убачыў ля яе ног хусцінку, схіліўся, спытаў, пачырванеўшы:

— Ваша?

— Дзякуй, — шэптам сказала яна.

Робячы тое, што ёй было загадана, яна не бачыла прычыны, чаму б ёй не склеіць і нейкай сваёй справы, асабліва калі чалавек сам ляціць на агонь. Багаты чалавек. Акрамя таго, ёй было трохі шкада хлопца, якога чакала цяжкая чаша. Ён быў вельмі прывабны і ляцеў сам.

— Коней прывядзі, — сказаў служку ваявода.

І гэта прымусіла Ратму паспяшацца. Ён быў наіўны, і гэта нараджала ў ім шчырасць, у чымсьці падобную да ваяўнічасці, смеласці.

— Мы едзем. Мой бацька — ваявода наваградскі. Як шкада, што я ніколі ўжо не змагу ўбачыць вас.

— Я іду з гэтымі людзьмі. Унь наш паважаты. Ён святы чалавек.

— Я так і заўважыў, што вы свята верыце, — спяшаўся ён. — У вас твар, поўны чысціні. Куды вы ідзяце?

— Не ведаю. Вядзе ён. Можа, адсюль пойдзем на ўсход. Можа, на поўдзень. А можа, рушым у Мір.

— У Мір?! Гэты шлях ідзе праз Наваградак. Які я быў бы шчаслівы, каб вы, калі пойдзеце праз мой горад, далі мне ведаць. Я разумею, гэта знянацку… Я не маю… Ах, што там… Але верце, мне вельмі хочацца яшчэ раз убачыць вас.

— Вы верыце?

— Верую ў Айца…

— Даволі, — сціпла сказала яна. — Дзе вера — там ідзі спакойна. Я добра бачу, вам можна давяраць. Вы — рыцар.

— Як добра вы гэта сказалі, — пачырванеў ён. — Гэта праўда. І… не злуйцеся на мяне, вы таксама, як святая. Я адразу заўважыў вас у натоўпе — вы іншая. — Ён апусціў вочы. — Разумееце, хацелі мяне ажаніць. Цяпер я, нібы смерці, не хачу гэтага. Ведаеце, яна зусім не такая. У яе прысутнасці мне нячыста і нібы пагрозна. Якая вы іншая! Божа!

— Радша! — паклікаў ваявода.

— Я малю вас верыць мне. Малю, як пойдзеце праз Наваградак, даць мне звестку. Вось пярсцёнак, ён адчыніць вам дзверы.

«Бедны, — падумала яна. — Адну мяняе на другую, бо верыць святлу на яе твары», — і яна ўзяла пярсцёнак, нясмела, дрыжачымі пальцамі.

Ён усё яшчэ трымаў яе хусцінку.

— Вазьміце яе сабе, — шэптам сказала яна.

Яна ўбачыла шалёную радасць на яго твары. Што ж, гэта, магчыма, будзе ёй зачэпка. Давядзецца ж, рана ці позна, выдаць свайго «святога».

Коні аддаляліся, а яна ўсё бачыла над натоўпам яго прасветлены ад неймавернага шчасця твар.

…Юрась не заўважыў гэтага. Ён глядзеў на манаха, які крычаў, гарлаў, лаяўся, нібы гандляваў салонай рыбай. Братчыка раздражняў гэты нахабны балаган.

Ён шмат чуў аб гэтым чалавеку. Адзін з самых удачлівых гандляроў дараваннем, ён прыносіў прастолу столькі грошай, колькі не прыносіла сотня другіх махляроў, а сабе ў вацок клаў не менш. Яму і далі гэтае месца як знак асаблівай прыхільнасці папы Льва. Сябравалі ў юнацтве. І агульныя круцельствы чынілі.

Гэты мазурык, неабазнаны і непісьменны, як вяленая вобла, разам з намеснікам Пятра ў юнацтве перадаваў жанчынам і юнакам запіскі з прапановаю пасці — у аблатцы святой прычасці, напляваўшы на святасць госціі. Абодва яны пазней знаходзілі сабе ахвяры сярод замужніх кабет і цнатлівых дзяўчат нават у алтары Божага храма… І вось зараз гэты дурыць і крыўляецца, як малпа, і плюецца бруднымі словамі.

Хрыстос ведаў, што разумней было б прамаўчаць, але злосць аж душыла яго, і ён адчуваў: яму не вытрымаць. А там хай будзе, што будзе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Испанский вариант
Испанский вариант

Издательство «Вече» в рамках популярной серии «Военные приключения» открывает новый проект «Мастера», в котором представляет творчество известного русского писателя Юлиана Семёнова. В этот проект будут включены самые известные произведения автора, в том числе полный рассказ о жизни и опасной работе легендарного литературного героя разведчика Исаева Штирлица. В данную книгу включена повесть «Нежность», где автор рассуждает о буднях разведчика, одиночестве и ностальгии, конф­ликте долга и чувства, а также романы «Испанский вариант», переносящий читателя вместе с героем в истекающую кровью республиканскую Испанию, и «Альтернатива» — захватывающее повествование о последних месяцах перед нападением гитлеровской Германии на Советский Союз и о трагедиях, разыгравшихся тогда в Югославии и на Западной Украине.

Юлиан Семенов , Юлиан Семенович Семенов

Детективы / Исторический детектив / Политический детектив / Проза / Историческая проза
Крещение
Крещение

Роман известного советского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ивана Ивановича Акулова (1922—1988) посвящен трагическим событиямпервого года Великой Отечественной войны. Два юных деревенских парня застигнуты врасплох начавшейся войной. Один из них, уже достигший призывного возраста, получает повестку в военкомат, хотя совсем не пылает желанием идти на фронт. Другой — активный комсомолец, невзирая на свои семнадцать лет, идет в ополчение добровольно.Ускоренные военные курсы, оборвавшаяся первая любовь — и взвод ополченцев с нашими героями оказывается на переднем краю надвигающейся германской армады. Испытание огнем покажет, кто есть кто…По роману в 2009 году был снят фильм «И была война», режиссер Алексей Феоктистов, в главных ролях: Анатолий Котенёв, Алексей Булдаков, Алексей Панин.

Василий Акимович Никифоров-Волгин , Иван Иванович Акулов , Макс Игнатов , Полина Викторовна Жеребцова

Короткие любовные романы / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Русская классическая проза / Военная проза / Романы