Хтонь в пальто

Лютый преувеличенно медленно спускается с подоконника, давая Вику шанс отбежать к стульям; и какое-то время они носятся по комнате: один тянется укусить, другой отбивается всем, что попадает под руку. Санна только головой качает: детский сад, ей-богу.

А за две минуты до одиннадцати раздается звонок в дверь — и Вик срывается открывать.

— Заходи! Да все отлично, перестань!

Это и правда Тори — бледная, взъерошенная, с опухшими глазами. Всю ночь переживала? Бедная девочка.

— Извините, что я…

— Я специально тебя доводил, — обрывает Вик. — Ты не хтонь была, а несчастный крошечный комок! А разозлилась — и да, сразу настоящая хтонь; молодец! — И хмурится: — Не прячься больше, слышишь?

Глаза у Тори вспыхивают то ли от обиды, то ли от гнева. Кажется, сейчас она еще раз укусит; но нет, опускает голову и бормочет:

— Ну вы и придумали…

Вик обнимает ее, что-то шепчет на ухо, а когда отстраняется, Тори расстегивает куртку. Значит, решила остаться?

— Сначала поболтаем по душам, а потом будет экзамен, — объявляет Вик. Оборачивается к Лютому: — Выпьешь с нами чаю? Так, как ты умеешь.

Тот расплывается в улыбке:

— О чем речь!

И в помещении теплеет, будто вытащили из кладовки обогреватель и врубили на всю мощность.

Ну уж после чаепития с Лютым Тори наверняка перестанет переживать! Хотя для Санны прокушенная рука была бы клеймом на всю жизнь, тут сколько чая ни пей — не успокоишься. У хтоней с этим, наверное, попроще.

Повесив куртку, Тори косится на Вика:

— Очень больно было?

— Это ничего! — отмахивается он. — Вот как-то раз мне отрезали руку…

— А мне ты эту историю только через год рассказал! — влезает Лютый. — Надо было тоже покусать?

Они уходят в комнату, и Санна с радостью посидела бы с ними, но долг зовет: кто-то уже звонит сделать заказ.

— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто» слушает.

Осмелься

Славе не впервой ходить на заказы с новичками. В свое время — пять лет назад — она принимала полевую практику у Вика, нынче второго по старшинству работника. А сейчас на правах наставника взяла с собой новенькую девочку — Тори, чистокровную хтонь. Тем более что заказ самый подходящий — чаепитие: как правило, на чужих кухнях ничего из ряда вон выходящего не происходит. Значит, новенькая вряд ли растеряется, забьется в угол и провалит практику.

Когда они спускаются в метро, Слава спрашивает нарочито веселым тоном, чтобы растормошить, разговорить:

— Какими судьбами к нам в агентство занесло?

— Вакансию увидела, — пожимает плечами Тори.

— И решила, что работать хтонью в пальто — это жутко интересно?

Тори улыбается уголками губ:

— Кому ж не интересно, когда платят просто за то, что ты, такой замечательный, есть? Нет, — она мотает головой, — я понимаю, что нельзя сидеть и ничего не делать: теорию надо вызубрить, практику сдать, научиться подбирать слова… Зато никакого специального образования не нужно.

Что да, то да: хтонью рождаются, поэтому нужного образования при всем желании не получить. Хотя бывает так, что задавленную родителями хтонь приходится обучать, как быть хтонью, — но и то не с нуля: хтоническую природу никто не отменял. Правда, «быть хтонью» и «быть хтонью в пальто» — вещи все-таки разные: для работы с заказчиками нужна подготовка; пускай Гор в свое время никакой подготовкой не заморачивался.

Народу в вагоне немного, даже удается сесть. Слава, развернувшись вполоборота, продолжает расспрашивать:

— Ты училась на кого-то?

— На бухгалтера, — морщится Тори. — Нудятина та еще. Но родители сказали, что, если стану хорошим специалистом, всегда буду нужна. Правда, — она вздыхает, — я вряд ли стану: слишком скучно.

Надо же! А судя по тому, что рассказывали Вик и Лия, ей самое то тихонько копаться в цифрах и бумажках и ни в коем случае не общаться с людьми. Впрочем, может, это от волнения? А на заказах она не будет волноваться, что ли?

«Вот приедем и узнаем», — решает Слава. И делится:

— А у меня вообще никакого образования, кроме школьного. Работала кем получится, где-то и месяца не выдерживала, где-то оставалась надолго. Потом узнала про «Хтонь в пальто», полезла из любопытства, а меня взяли. Уже шесть лет здесь.

Кажется, Тори хочет что-то спросить, но поезд останавливается, и она лишь нервно поправляет очки. Это их станция; остается пять минут пешком — и начнется полевая практика.

На эскалаторе Тори прячет руки в карманы — наверняка ладони мокрые и холодные.

— Все будет хорошо, — ободряет Слава, пристраиваясь рядом. Но помнит, как сама нервничала чуть не до обморока. Даже если назубок знаешь все методички, как тут не переживать? К тому же с ней ездила сама Валерия, основательница агентства, — ох как не хотелось опозориться!

Тори в ответ только вздыхает.

Заказчица, представившись Тамарой, выдает тапочки и убегает ставить чайник. Слава, переобуваясь, оглядывает прихожую: коврик у порога ярко-зеленый, по стенам расклеены бабочки, дверцы шкафа расписаны маками. Вот бы на улицу такое лето, как здесь!

— Мне страшно, — шепчет за спиной Тори. — Вдруг я не справлюсь?

Обернувшись, Слава ловит ее отчаянный взгляд и улыбается: